Глава V

МЕЖДУ МОНГОЛАМИ И ПОРТУГАЛЬЦАМИ (Азия и Северная Африка в XIV - XV вв.)

КОРЕЯ В XIV-XV вв.

Карта 25. Корея в XIII-XIV вв. (43 KB)

К началу XIV в. государство Коре не оправилось от монгольских нашествий, последовавшего затем принудительного участия в юаньских завоевательных походах в Японию. В стране уменьшилось население, сократились посевные площади и ирригационная система, пришли в упадок ремесленное производство и торговля. Почти ежегодно различные провинции постигали голод, эпидемии, стихийные бедствия.

Несмотря на крайне тяжелое положение народа, феодальная эксплуатация продолжала усиливаться. Сокращение численности налогоплательщиков возмещалось увеличением размера налогов. Вводились новые налоги и подати. Участились экстренные сборы средств на нужды ванского двора, отправки дани и подарков юаньскому императору и т.д. Сборщики налогов и податей не придерживались установленных норм, нередко заставляли крестьян платить за необрабатываемые ими земли, в течение года по 4-5 раз облагали один и тот же надел. Еще более тяжкой стала трудовая повинность (строительство дворцов и храмов, добыча для государства железной руды, соли, топлива, доставка грузов, перевозка почты и пр.). Соответственно росла эксплуатация на частных землях. Процветало ростовщичество, лишавшее должников земли и имущества, вынуждавшее их продавать в крепостное рабство детей, жен и самих себя.

Следствием всего пережитого Коре на протяжении XIII в. стало дальнейшее обострение противоречий в феодальном обществе. Родовитая аристократия в большинстве своем утратила власть, лишилась многих владений. Ее оттеснила новая знать, выдвинувшаяся благодаря родственным связям с Юаньской династией или купившая должности. Низшие слои чиновничества страдали от ее поборов и произвола. К тому же в 30-40-х годах XIV в. из-за нехватки средств ввели высокий должностной налог на провинциальных чиновников, что ухудшило их и без того пошатнувшееся положение в государстве.

В результате непомерной эксплуатации возросло обезземеливание крестьянства. Многие продавали или бросали свои наделы и уходили в труднодоступные места страны и даже за ее пределы. Разорение лично-свободных крестьян сопровождалось увеличением численности крепостных-ноби, по преимуществу частных. Вызванное этим сокращение податного населения пытались приостановить в 1300 г. находившиеся тогда в Коре юаньские чиновники, предписавшие вернуть свободу тем, кто лишь недавно попал в разряд ноби. Однако это вызвало протест корёских феодалов, ревизию ноби пришлось отменить, а освобожденных вернуть прежним хозяевам.

Политическая нестабильность Корё усугублялась вмешательством в его внутренние дела Юаньской династии. Не прекращалось соперничество феодальных клик. Власть при дворе захватывали временщики, обладавшие поддержкой в окружении императора. Постепенно оживлялась борьба народных масс против угнетателей. Наиболее крупным было выступление в 1318 г. жителей о-ва Чеджудо. В 1334 г. происходили волнения в пяти провинциях, в 1361 г. - в ряде уездов на северо-западе страны.

Поднявшееся в Китае в середине XIV в. антиюаньское освободительное движение нашло отклик в Корё. Вступивший на престол в 1351 г. ван Конмин отменил некоторые навязанные завоевателями правила, должности и звания. В 1356 г. удалось ликвидировать группировку наиболее ярых сторонников Юаней. Тогда же корёские войска разгромили на китайском берегу пограничной реки Амноккан восемь юаньских крепостей, угрожавших безопасности Корё, восстановили суверенитет над корёскими территориями, взятыми некогда монголами под свое управление. Власти Корё не решались окончательно порвать с Юаньской империей. Это явилось поводом для нападения антиюаньских повстанческих сил Северо-Восточного Китая (в Корё их называли "красноголовыми").

Впервые они вторглись в Корё осенью 1359 г., дошли до Согёна. В нескольких сражениях корёская армия разгромила "красноголовых" и изгнала с большими для них потерями. Новое крупное нашествие произошло осенью 1361 г., и "красноголовым" удалось даже овладеть столицей Корё. Сопротивление созданных населением отрядов и гарнизонов окрестных крепостей позволило восстановить и укрепить армию, которая под руководством Чхве Ена и других полководцев в начале 1362 г. освободила Кэгён и окончательно изгнала "красноголовых" из Корё.

Ван Конмин в 1365 г. сделал первым министром буддистского деятеля Синдона, который повел линию на усиление центральной власти и противодействие произволу "влиятельных домов". Он уволил и наказал некоторых известных злоупотреблениями чиновников, назначал на должности способных людей, независимо от их происхождения. Главное же - Синдон начал возвращать владельцам отнятые у них земли, предоставлять свободу незаконно обращенным в ноби крестьянам, раздавать в обработку пустующие участки. С воцарением в Китае Минской династии Корё установило с ней традиционные отношения, т.е. признало свою зависимость.

Проводимая Синдоном политика привлекла к нему симпатии простого народа, но вызвала ненависть знати. В 1371 г. с помощью клеветы ей удалось добиться его устранения. Захватившая власть группировка ("клика Лима-Ема") возвратила "пострадавшей" знати конфискованные у нее земли и ноби, расправилась с пытавшимся сопротивляться Конмином, возведя на престол своего ставленника. Одновременно были прерваны отношения с минским Китаем и взят курс на восстановление сюзеренитета монгольских ханов ("Северных Юаней").

В 70-80-х годах XIV в. феодальные противоречия в Корё перерастали во всеобщий кризис. Новые правители сами обогащались, раздаривали земли и казенные средства многочисленным приближенным. Взяточничество, коррупция, произвол приняли невиданные размеры. Насильственный захват "влиятельными домами" государственных и частных земель стал обычным явлением. Крупнейшие землевладельцы заводили собственные вооруженные отряды. Государственный аппарат бездействовал. Многие средние и мелкие чиновники не только утратили служебные наделы, но и перестали получать зерновое жалованье. Значительно ослабла оборона страны. Южные уезды все чаще подвергались ограблению японскими пиратами, нападавшими большими флотилиями.

Эксплуатация крестьянства превзошла допустимые пределы. Нередко налоги и подати взимали на несколько лет вперед. Массовый характер приобрело обезземеливание крестьян. Нарастало ответное сопротивление крестьян и городской бедноты.

Грозившая опасными потрясениями ситуация в стране вызвала появление сильной оппозиции правящей группировке. Ее социальной опорой явились средние и мелкие чиновники, выступавшие против засилья знати и ухудшения своего положения, и старая родовитая аристократия, не смирившаяся с утратой власти и привилегий. "Партию реформ", как называли оппозиционное течение, возглавили известный полководец Ли Сонге, видные чиновники и конфуцианские деятели Чо Джун, Чон Доджон, Чон Монджу и др.

В 1388 г. "партия реформ" организовала кампанию подачи вану петиций, в которых описывалось бедственное положение страны. В этих петициях (наиболее содержательная написана Чо Джуном) изложены основные требования оппозиции: укрепление центральной власти, резкое ограничение частного землевладения и восстановление государственной собственности на землю, возврат к прежней системе выдачи наделов за службу, решительная борьба со злоупотреблениями. Это была программа возрождения централизованного феодального государства, удовлетворения потребностей основной части господствующего класса, но до некоторой степени и чаяний трудящихся масс.

Рост оппозиционных сил позволил свергнуть в начале 1388 г. "клику Лима-Ема", что укрепило позиции "партии реформ". В это время в центре политической борьбы оказались взаимоотношения Коре с минским Китаем. Под давлением оппозиции дипломатические отношения с ним были восстановлены в 1386 г. Вскоре минские правители, считая себя наследниками Юаней, предъявили претензии на корёские земли, некогда отторгнутые монголами, и даже пытались взять их под свое управление. Руководители "партии реформ" выступали за мирное решение конфликта. Однако победили сторонники военного отпора Китаю.

Весной 1388 г. 50-тысячная корёская армия выступила в поход. При переправе через Амноккан один из командиров, Ли Сонге, принадлежавший к "партии реформ", поднял мятеж и повернул войска обратно. Вступив в столицу, они свергли вана и на его место посадили малолетнего наследника. С минским Китаем начались переговоры об урегулировании спора.

По мере усиления своего влияния "партия реформ" постепенно осуществляла программу возрождения централизованного государства и его основы - государственной собственности на землю. В середине 1388 г. правящему дому возвратили находившиеся в 360 местах участки, некогда пожалованные буддистской церкви. Одновременно к казне перешли частные земли, возникшие там, где это запрещалось законом (в пограничных районах на северо-западе и северо-востоке страны). Самое главное - началось составление земельного кадастра с соответствующей проверкой владельческих прав. Это вызвало новое обострение внутриполитической борьбы, в ходе которой еще более укрепились позиции "партии реформ" и самого Ли Сонге: он возвел на престол нового вана, став при нем первым министром.

Работа по измерению посевных площадей и их переписи завершилась в 1390 г. Составленный тогда кадастр оказался очень неполным, и в конце XIV - начале XV в. его пришлось составлять заново. Однако основные площади все же были взяты на учет.

Осенью 1390 г. старые документы торжественно сожгли на улицах столицы, ознаменовав тем самым ликвидацию прежней земельной системы. Новая была оформлена в 1391 г. Законом о кваджон (ранговых наделах). Главное в нем - стремление обеспечить контроль государства над земельным фондом страны и использовать его в общих интересах господствующего класса. Указанной цели должны были служить нормы и правила пользования основными категориями владения, обязательные составление и проверка властями необходимой документации, строгие наказания за злоупотребления, особенно за посягательства на чужую собственность (казенную и частную), установление размеров и порядка налогообложения и т.д. Восстанавливались дворцовые (на содержание ванского двора) и различные категории ведомственных земель. Огромные площади выделялись на обеспечение жалованьем чиновничества и содержание армии.

Многие статьи закона посвящены кваджон (ранговым наделам), предназначенным в вознаграждение за службу государству. Как и прежде, все чиновничество (включая членов семьи вана) делилось на 9 рангов и 18 степеней, в зависимости от которых устанавливались определенные размеры наделов. Ушедший в отставку сохранял надел до конца жизни. Все ранговые наделы следовало выдавать только в столичной провинции Кёнги, для чего значительно увеличили ее территорию. Выделенный для ранговых наделов земельный фонд считался неприкосновенным. Как и прежде, чиновникам в зависимости от ранга выплачивалось также жалованье (зерном, тканями и пр.).

Новый закон был направлен против частных земель в их тогдашнем толковании (возникших посредством присвоения чужих владений), но не против частной собственности вообще, которая, напротив, получила юридическое утверждение. Сохранились основные ее крупные категории (личная собственность вана и его семьи, наградные земли, владения буддистской церкви), вводились правила, охранявшие от захватов частные земли наравне с казенными. Разрешалась передача владений по наследству (купля-продажа некоторое время запрещалась). Наследование ранговых наделов не предусматривалось, но закон оставлял для этого некоторые возможности (наследование должности отца вместе с его наделом, право поменять свой надел на оставшийся от отца и т.д.).

Закон о кваджон не коснулся прямо крестьянского землевладения, подразумевая восстановление надельной системы. Упоминались лишь те, кому не разрешалось выдавать землю (казенные и частные чхонины, ремесленники, торговцы и др.). Но некоторые правила защищали крестьян от произвола владельцев на ранговых наделах, арендаторов - на частных землях; разрешили использовать пустующие участки. Вместе с тем проведенная в 1388-1390 гг. перепись вновь прикрепляла крестьян к земле.

Для казенных и частных земель устанавливалась единая норма земельного налога - 30 ту риса с каждого кёль, который шел либо в казну, либо обладателю рангового надела. Кроме того, был введен номинальный налог на ранговые и другие условные земельные держания от государства (за исключением дворцовых, ведомственных, наградных и некоторых других), смысл которого состоял в подчеркивании верховных прав государства на все земли.

Восстанавливая в общих чертах аграрную структуру начального периода Корё, Закон о кваджон пошел дальше в юридической защите государственной собственности на землю. Но наряду с этим он не только сохранил частную феодальную собственность, но и оставил возможности для ее последующего роста. Относительно нее Закон о кваджон оказался менее решительным, чем предшествовавшие его принятию петиции деятелей "партии реформ". Их авторы за короткий срок сами стали крупными землевладельцами, что заметно убавило их радикализм.

Реализация Закона о кваджон приблизила решение вопроса о власти в стране. В 1392 г. Ли Сонге провозгласил себя ваном, положив начало династии, правившей Кореей более 500 лет. Его вступление на престол сопровождалось жестокой расправой не только с остатками враждебной группировки, но и с некоторыми видными сподвижниками. Междоусобная борьба, доходившая до вооруженных столкновений, завершилась в 1400 г. Правление занявшего тогда престол Тхэджона (1401-1418) и его преемника Седжона (1419-1450) стало временем активного воссоздания централизованного феодального государства, получившего наименование Чосон [1]. Столицей в 1394 г. сделали Сеул, построенный на месте городка Ханян на р.Ханган.

К началу XV в. завершилась реорганизация центрального и местного государственного аппарата, состоявшая главным образом в уточнении его структуры и функций. Высшим правительственным органом являлся Ыйджонбу (Государственный совет). Ему подчинялись 6 центральных отраслевых органов: Иджо (Палата чинов), Ходжо (Подворная палата), Йеджо (Палата церемоний), Пёнджо (Военная палата), Хёнджо (Палата наказаний), Конджо (Палата общественных работ) - и еще около 80 больших и малых ведомств.

Страну поделили на 8 провинций, в них входило около 350 уездов, подразделявшихся на ряд категорий (в зависимости от численности населения, исторического значения данной местности и т.д.). Все губернаторы, начальники уездов присылались из столицы и подлежали периодической замене. Контроль за их деятельностью осуществляли направляемые ваном тайные ревизоры.

На вершине централизованной бюрократической системы находился ван. Его указами оформлялись законы, правительственные распоряжения, производились перемещения чиновников, вознаграждения за службу и т.д. Однако всевластие монарха не было безграничным. Утвержденные им указы поступали в контрольные ведомства, обязанностью которых был надзор за соответствием этих и других документов существующим законам, обычаям и конфуцианским традициям.

К 1401 г. удалось ликвидировать вооруженные отряды "влиятельных домов". Одновременно восстанавливалась правительственная армия. В середине XV в. она выглядела следующим образом: в столице размещались 5 отборных корпусов (ей) численностью около 50 тыс. человек; примерно 100 тыс. несли службу в провинциях и 50 тыс. - на флоте. Для управления местными войсками в каждой провинции создавались от одного до трех военных округов.

К традиционным различиям в господствующем классе (между высшими, средними и низшими прослойками, между столичными и провинциальными, гражданскими и военными чиновниками) добавились новые. Так, в борьбе против сепаратизма был ограничен доступ к высоким столичным должностям выходцам из окраинных провинций. Ради укрепления сословной замкнутости к занятию чиновных должностей не допускались дети янбанских вдов, вторично вышедших замуж, и незаконнорожденные дети янбанов. Все это расширяло сферу внутренних противоречий в господствующем классе.

Буддистская церковь, являвшаяся оплотом свергнутой династии, подвергалась за это яростным нападкам "партии реформ". В 1388 г. у нее отобрали дарованные прежними ванами владения. Закон о кваджон запретил крестьянам жертвовать наделы монастырям и молельням. С начала XV в. у буддистской церкви конфисковали в пользу государства основную часть владений и ноби. Ряд монастырей закрыли, остальным установили строго ограниченные квоты монахов. Существовавшие тогда 12 буддистских сект в 1424 г. были слиты в две: кёджон (секта последователей канона) и сонджон (секта созерцателей, "Дзэн"). Каждой из них оставили по 18 крупных ("базовых") монастырей, которым разрешалось иметь определенное количество земли, всем прочим (около 200) это запрещалось. Перечисленные меры свели к минимуму удельный вес буддистской церкви в экономике и политике.

Для увеличения численности свободного крестьянства (янъинов), от которого в основном зависело экономическое и оборонное могущество государства, в 1395 г. учредили "Управление по пересмотру ноби". В течение ряда лет оно рассматривало заявление тех, кто относительно недавно по каким-то причинам попал в "подлое" сословие. В результате многие тысячи людей освободились от крепостной зависимости. Был перекрыт еще один канал размывания свободного крестьянства: уход в монахи. С 1392 г. желающие сделать это должны были получить официальное разрешение, внеся государству высокую плату.

Прикреплению свободного крестьянства к земле служили периодические переписи населения. Неоднократно вводилось также обязательное ношение мужчинами из всех слоев общества именных табличек, удостоверяющих личность, но из-за множества связанных с их изготовлением и проверкой трудностей в 1469 г. от них отказались. Внедрение круговой поруки обеспечивалось созданием с начала XV в. "соседских объединений" (от 3-4 до 10 дворов), которые к концу 20-х годов трансформировались в пятидворки, возглавляемые старостами, подчинявшимися местной администрации. Сурово каралось бегство крестьян.

Кроме упомянутого выше отпуска на свободу части ноби, остальные меры свелись к перераспределению их в пользу государства. Как уже отмечалось, конфисковали ноби у буддистской церкви (ок. 80 тыс. человек). В 1401 г. родственникам свергнутой династии и высшим сановникам разрешили иметь лишь от 10 до 20 ноби, остальных (а это многие тысячи) также отобрали в казну. Стремясь впредь не допустить концентрации ноби в частных руках, в 1392 г. запретили всем отдавать своих ноби "влиятельным домам" и монастырям, затем резко ограничили их куплю-продажу.

Начатое Законом о кваджон урегулирование феодальной эксплуатации требовало более обстоятельного и разностороннего продолжения. Напомним, что закон в этом отношении коснулся только земельного налога. Наспех и произвольно назначенный размер налога, устаревшие градации качества земли не отвечали реальным условиям страны. Учет воздействия неурожаев и стихийных бедствий был сопряжен с бесчисленными проверками, злоупотреблениями чиновников и требовал от крестьян расходов, зачастую превышавших размеры потерь.

Крупный шаг к устранению этих недостатков был сделан введением в 1444 г. Податного закона. Землю поделили на шесть категорий качества (вместо прежних трех), для каждой уточнили размеры кёль. Установили 9 разрядов урожайности с соответствующими различиями в ставке налога (самый высший разряд - 20 ту, самый низший - 4 ту).

Осуществление нового закона растянулось на несколько десятилетий, так как потребовалось заново перемерить все посевные площади, установить категорию земли и т.д. При определении категории земли, разряда урожайности господствовал субъективизм местных чиновников, практически осталась без изменений многоступенчатая система проверок при стихийных бедствиях, выявились и другие недостатки нового закона, которые довольно быстро свели на нет его значение.

В меньшей степени подверглась преобразованиям податная система. В 1392 г. власти учредили государственный податной реестр, содержавший перечень основных поставок в казну. Однако при этом не вводилось никакого нормирования: исходя из распоряжений ванского двора и столичных ведомств, уездное начальство по своему усмотрению распределяло поставки среди населения.

Взимались продукты земледелия и садоводства, технические культуры, скот и птица, изделия домашнего ремесла, полезные ископаемые, продукция рыбного, лесного, охотничьего промыслов и т.д. Все большее значение вновь приобретали экстренные поставки и "подношения государю" (чинсан), также состоявшие преимущественно из местной продукции.

Последняя из традиционной "триады повинностей", трудовая, также претерпела регламентацию. Первоначально все население поделили на большие (10и более душ), средние (5 и более душ) и малые дворы (менее четырех душ обитателей), с тем чтобы для несения повинностей одного работника выделяли один большой, два средних или три малых двора. В XV в. в связи с упорядочением земельной системы при распределении трудовой повинности за основу приняли размеры пахотной площади: с каждых 8 кёль выделялся один работник; продолжительность повинности не должна была превышать 6 дней в году, к ней привлекались мужчины в возрасте от 20 до 60 лет (освобождались находившиеся на государственной службе, тяжелобольные и инвалиды, сыновья престарелых родителей, монахи). С конца XIV в. велись большое строительство, интенсивная добыча полезных ископаемых, строительных материалов и их перевозка, много людей сгоняли на обработку казенных земель и т.д. При таком объеме работ чиновники мало считались с официальными нормами.

Среди повинностей одной из обременительных по-прежнему оставалась воинская. Правило ее несения к середине XV в. утвердилось следующее: в обычных войсках одного служившего содержали 2 "помогающих" (понджок), в привилегированных столичных их полагалось 3-4, в пограничных - 5. Каждый обязан был ежегодно сдать казне до 20 м хлопчатобумажной ткани. Поскольку иногда в семье оказывалось несколько "помогающих", это оборачивалось для нее большими расходами.

Первые правители из династии Ли возродили политику "поощрения земледелия", которая обязывала администрацию всех уровней не допускать запустения земель, обеспечивать их своевременную обработку, помогать крестьянам, не возлагать на них тяжелых повинностей и поборов, поощрять тех, кто прилежно трудится, ставить в пример другим, распространять их опыт и т.д.

Сравнительно быстро увеличивалось население Кореи: в середине XV в. числилось 855,7 тыс., а к 1516 г. - 3,7 млн. человек. Примерно 2/3 проживали в столичной и трех южных провинциях - главном земледельческом районе страны. Отсюда тысячи крестьян переселяли в крайние северные уезды, освоению которых уделялось большое внимание. Поощряемые властями распашка заброшенных земель, подъем целины привели к тому, что в середине XV в. пахотный фонд страны более чем вдвое превышал уровень конца XIV в. Почти 1/3 его составляли поливные земли, поэтому много усилий прилагалось к расширению ирригационной системы. К середине XV в. имелось около 3 тыс. оросительных сооружений (водохранилищ, дамб и т.д.). Техника полива осталась прежней - рытье каналов, отводных канав. Распространенное на Востоке водоподъемное колесо не нашло в Корее широкого применения.

В истории корейского земледелия XV век знаменателен двумя событиями: заменой на поливных землях высева семян высадкой рисовой рассады, что способствовало росту урожайности, и переходом в южных провинциях к сбору двух урожаев в год. Помимо зерна (рис, чумиза, ячмень, просо и т.д.), огородных растений (капуста, лук, тыква, чеснок, перец и пр.) все большее значение приобретали технические культуры: тутовник, конопля, рами (китайская крапива), лаковое и бумажное дерево, бамбук. Со второй половины XIV в. началось выращивание хлопчатника, который в XV в. получил широкое распространение в южных провинциях; делались попытки его акклиматизации и на севере страны. Принимались меры к развитию садоводства, высадке лесов (преимущественно сосновых) и т.д. Уделялось внимание и животноводству (выращивание крупного рогатого скота и лошадей, неудачные попытки разведения овец), но эта отрасль по-прежнему оставалась отсталой, что, в частности, сказывалось на слабой обеспеченности крестьянских хозяйств рабочим скотом.

Потребности основной массы населения в промышленной продукции удовлетворялись главным образом домашними промыслами, изделия которых шли также в уплату податей (разнообразные ткани, циновки, посуда, хозяйственная утварь и пр.). Наряду с ними существовало профессиональное ремесло, которым, как правило, занимались принадлежавшие государству ноби. В XV в. к 30 столичным ведомствам было приписано около 3 тыс. ремесленников, в провинциях их насчитывалось свыше 3,5 тыс. Наиболее развитым было столичное ремесло: там трудились мастера 130 специальностей, тогда как в провинциях - всего 27. Ведущие отрасли производства: изготовление высших сортов тканей, фарфора, изделий из металла и дерева, бумаги, оружия, орудий труда и т.д. В 1422 г. запретили добычу золота и серебра (поскольку прекратили их поставку Китаю), и это, отразилось на ювелирном производстве. Государство регламентировало процесс изготовления многих изделий. Закон обязывал ремесленников через год отрабатывать по полгода на государственное ведомство, остальное время - платить казне налог. Можно полагать, что в свободный от повинности период они работали по частным заказам. Заметным с XV в. явлением стали ке - объединения ремесленников, близкие по характеру к средневековым цехам (они также обладали некоторым самоуправлением, но сильнее европейских зависели от государства).

Торговля считалась наименее уважаемым занятием, но и она пережила в XV в. существенный подъем. В Сеуле в 1412 г. построили торговые ряды площадью 2 тыс. кв. м. Среди находившихся там сиджон (торговых заведений) шесть самых крупных обслуживали ванский двор, аристократию и пользовались монопольными правами на продажу ряда товаров. Вскоре подобные сиджон появились в других городах. Каждое из них объединяло группу лавок и соответствующую мастерскую, также имело определенное самоуправление и напоминало купеческую гильдию. Большое количество "сидячих" торговцев в городах и бродячих торговцев, разносивших на своих плечах или переправлявщих по рекам на лодках мелкие ходовые товары, обеспечивали розничную торговлю. Им запрещался доступ только в пограничные провинции. Власти контролировали бродячих торговцев через выдачу подорожных и сбор налога. Из их среды вырастали богатые "частные купцы", конкурировавшие с сиджон. Расширение торговых связей породило местные рынки, которые первоначально имелись только в Сеуле, Кэсоне [2] и Пхеньяне [3], а к концу XV в. появились в ряде уездов южных провинций. Средствами обмена по-прежнему являлись зерно и холст. В XV в. вновь была сделана неудачная попытка внедрить металлические монеты; ввели также бумажные деньги, не нашедшие применения.

Длительная напряженность во взаимоотношениях с Китаем завершилась в 1401 г., когда минский император утвердил Тхэджона "чосонским ваном". С этого времени отношения с Китаем приняли традиционный характер формального вассалитета, который не затрагивал прерогатив властей Кореи во внутренней и внешней политике и сводился к некоторым внешним проявлениям "старшинства" минского императора (обращение к нему за инвеститурой, принятие китайского календаря, наряду с которым употреблялся корейский, отправка ежегодно нескольких посольств в Пекин с дарами и данью, извещение императора о важнейших событиях в стране и т.д.).

Направляемые Кореей и ответные из Китая посольства обычно сопровождались торговыми караванами. Многодневные торги устраивались возле специально построенных в Сеуле и Пекине подворий. В Китай отправляли лошадей, крупный рогатый скот, женьшень, меха и шкуры, фарфор и керамику, изделия с перламутровой инкрустацией, ткани, циновки, другую продукцию корейских мастеров. В Корею ввозили высшие сорта шелковых и других тканей, парадную одежду, лекарства, дорогие украшения, музыкальные инструменты, письменные принадлежности, книги и пр.

С конца XIV в. велась решительная борьба с японскими пиратами. В 1389 г. был нанесен удар по островам Цусима - главной их базе. Было потоплено около 300 их судов, но покончить с ними тогда не удалось. В 1419 г. на Цусиму была направлена еще более мощная экспедиция, нанесшая им окончательное поражение. Для торговли с японцами в Корее открыли три южных порта: Пусан, Нэипхо и Ёмпхо. Японским купцам разрешалось временно селиться в открытых портах, но многие незаконно оставались на постоянное жительство. Их бесцеремонное поведение вынудило выслать часть из них и привело во второй половине XV в. к ограничению доступа японцев в Корею. Из Японии поступали медь, олово и другие металлы, сера, оружие, пряности и сахар, лекарства, красители и т.д. Вывозились из Кореи зерно, хлопчатобумажные и прочие ткани, фарфор, изделия из перламутра, женьшень, меха, буддийские книги.

В отношениях Кореи с племенами чжурчжэней, обитавшими вдоль рек Амноккан и Туманган, мирные периоды сменялись периодами напряженности, разорительных набегов племен на окраинные корейские земли. В 40-х годах XV в. Корея основала на крайнем северо-востоке шесть крепостей. К середине XV в. в состав Кореи вошли почти все земли к югу от Тумангана. Примерно в это же время в верхнем и среднем течении Амноккана были созданы четыре новых корейских округа. Но удержать их тогда не хватило сил.

Изложенные выше крупные разноплановые меры первых правителей династии Ли позволили Корее выйти из кризисной ситуации, экономически и политически окрепнуть. Однако некоторые из принятых мер содержали внутренние противоречия, что со временем должно было сказаться.

Очень скоро выявились слабости Закона о кваджон 1391 г. Рост служилого сословия, легальные возможности сделать наследственными ранговые наделы привели к тому, что отведенный на эти цели земельный фонд был быстро исчерпан. Уже в 1394 г. пришлось сократить размеры выдаваемых наделов; в 1417 г. было решено перевести 1/3 ранговых наделов и дарственных земель в южные провинции, чтобы несколько уменьшить трудности с земельным фондом столичной провинции. Постепенно ослаб контроль за соблюдением Закона о кваджон. К середине XV в. государство практически лишилось возможности по прежним правилам наделять землей продолжавший увеличиваться бюрократический аппарат.

В 1466 г. систему служебного землевладения изменили: вместо ранговых ввели должностные наделы (чикчон). Их главное отличие в том, что с выходом в отставку чиновник должен был вернуть землю казне. В очередной раз и еще более основательно сократили размеры наделов. В 1470 г. пересмотрели порядок поступления ренты-налога с наделов: крестьян теперь обязывали сдавать причитающееся с них казне, а та выдавала средства владельцам.

Замена кваджон на чикчон не устранила трудностей. В 1475 г. властям пришлось даже пойти на крайнюю меру: отобрать часть пожалованных владений, на которые не оказалось соответствующих документов, но это не спасло положения. Ничего не дали также изменения в порядке сбора налогов: у владельцев осталось немало лазеек для дополнительных поборов с крестьян. Все очевиднее становилось, что система служебного землевладения изживала себя, и не случайно с 80-х годов XV в. неоднократно выдвигались предложения упразднить чикчон.

Как уже отмечалось, законодательство конца XIV в. лишь ограничило частную феодальную земельную собственность, сохранив возможности ее легального роста. Господствующий класс со временем вернулся к осужденным прежде методам (присвоение должностных наделов, захват ведомственных земель и чужих владений). Дополнительные условия создала отмена в 1424 г. запрета на куплю-продажу земли. Все это способствовало концентрации земли в руках правящей верхушки. Крупнейшим собственником вновь стал царствующий дом. В конце XIV и XV в. "заслуженные сановники" из ближайшего окружения вана получили обширные жалованные земли. Менее знатным гражданским и военным чиновникам выдавали "особо дарованные земли", другие подобные награды. Буддистская церковь во второй половине XV в. снова обрела покровительство высших властей: увеличилось количество монастырей и монахов, отпал запрет на пожертвование им земель. Средние и низшие слои господствующего класса особенно болезненно ощутили упадок служебного землевладения; сравнительно немногим удавалось удержать имевшиеся у них наделы.

Со второй половины XV в. постепенно увеличивались налоги, подати, трудовая повинность, разнообразные "подношения государю" и незаконные поборы местных чиновников. Это стимулировало новый расцвет ростовщичества, в котором ведущую роль играло само государство. Созданные повсюду казенные ссудные конторы, а также многие ведомства, имевшие свои склады продовольствия, выдавали под проценты "возвратное зерно". Задолженность населения принимала массовые размеры, особенно в неурожайные годы, и становилась нескончаемой кабалой. Неуклонно расширялось также частное ростовщичество: в нем участвовали царствующий дом (дворцовое ведомство имело свыше 500 ссудных контор), крупные землевладельцы, монастыри, богатые торговцы. В конце XV в. безуспешно пытались запретить наращивание процентов по ссуде выше суммы основного долга.

Активизировалось обезземеливание крестьян. Во второй половине XV в. все большее их число либо лишалось наделов, либо (что случалось чаще) оставалось на них в положении арендаторов-испольщиков. Не выдержав притеснений и поборов чиновников, свободные крестьяне отдавались под "покровительство" местных "влиятельных домов" и фактически переходили на положение ноби. Нередко их силой принуждали к этому. К концу XV в. числилось свыше 350 тыс. казенных ноби - почти втрое больше, чем в начале века. Примерно так же росло количество частных ноби, приобретение которых не ограничивалось. Их положение было несколько легче, чем у казенных ноби, поэтому последние тоже стремились попасть под "покровительство" "влиятельных домов", и прежде всего ванской семьи.

Негативные явления в сфере землевладения и социальных отношений отразились на экономике страны, главным образом на сельском хозяйстве. Постепенно сокращались пахотные площади. Недостаток средств и безответственность местных властей породили расстройство оросительной системы. Не помогли даже создание в 1459 г. специального ведомства, в задачу которого входили сооружение и ремонт оросительных сооружений, и карательные меры против нерадивых уездных начальников.

Корейское крестьянство сопротивлялось растущему гнету доступными ему средствами. В Сеуле, где согнанные из разных провинций десятки тысяч людей в тяжелых условиях строили новую столицу, группа "заговорщиков" (в их числе ноби, простолюдины, мелкие служащие) устроила в 1426 г. пожар, уничтоживший свыше 2 тыс. домов состоятельных жителей. Наиболее распространенной формой протеста было бегство, при строгих традициях и запретах требовавшее немало мужества. Ближе к середине XV в. начали вспыхивать мелкие восстания в отдельных провинциях. Недовольством народа иногда пользовались некоторые группировки господствующего класса, боровшиеся с правящей верхушкой за власть.

Одним из самых значительных в истории феодальной Кореи было восстание 1467 г. в провинции Хамгён. В нем слились протест крестьян против непомерных налогов, дополнительных поборов, трудовой повинности и недовольство местных феодалов тем, что центральные власти решили заменить тамошних чиновников присланными из столицы. Во главе восстания оказался бывший уездный начальник Ли Сиэ. 30-тысячному правительственному войску понадобилось два месяца, чтобы разгромить восставших. Ли Сиэ бежал на север, рассчитывая на помощь чжурчжэней, но был схвачен и казнен. Чтобы успокоить население Хамгён, власти несколько уменьшили поборы.

К 70-м годам повстанческое движение переместилось в центральные и южные провинции. В 1469-1470 гг. укрывшийся в горах Чирисан отряд Чан Енъги многократно нападал на правительственные учреждения, дома чиновников и богачей в провинциях Кёнсан и Чолла и с трудом был разбит. В течение восьми лет оставался неуловимым отряд Ким Мактона (иногда его называли Ким Ильдон) в провинции Хванхэ, и лишь в 1490 г. его разгромили правительственные войска. В последующие годы восстания продолжались, причем отдельные повстанческие отряды даже подступали к Сеулу.

В истории Кореи конец XIV-XV в. - время расцвета феодальной культуры. Потребности экономики вызвали изобретение дождемеров (1448 г.), приспособлений для измерения глубины рек (1441 г.) и расстояния на местности (1467 г.). Еще во второй половине XIV в. Чхве Мусон наладил выработку пороха, а затем его сын Чхве Хэсан - изготовление огнестрельного оружия, которое в XV в. получило распространение, хотя и не вытеснило лук и стрелы. В судостроении, книгопечатании, других отраслях производства появились новшества, свидетельствовавшие о развитии научно-технической мысли. Создавались крупные для своего времени труды по сельскому хозяйству, астрономии, медицине, географии, обобщавшие накопленные в стране опыт и знания. Среди них следует отметить "Нонса чиксоль" ("Все о земледелии") (1430 г.), "Ыйбан ючхви" ("Собрание способов лечения") (1445 г.), "Тонгук ёджи сыннам" ("Описание корейской земли и ее достопримечательностей") (1481 г.).

Усилилось внимание к истории Кореи. Группа ученых во главе с Чон Нинджи подготовила многотомную "Корё са" ("История Корё", 1451 г.). Началось составление хроник правителей династии Ли, продолжавшееся весь период ее царствования и объединенное в "Лиджо силлок" ("Хроники династии Ли").

Выдающимся событием явилось создание национальной письменности, опубликованной в концу 1443 г. под названием "Хунмин чоным" ("Наставление народу о правильных звуках"). Образованная часть феодального общества, предпочитавшая китайскую иероглифику, нарекла национальную письменность "вульгарной" и препятствовала ее употреблению. Борьба за ее распространение на длительный период стала важной составной частью роста в Корее национального самосознания.

Существовавшая в XV в. система просвещения состояла из конфуцианской академии Сонгюнгван, размещавшейся сначала в Кэсоне, а затем в Сеуле, и казенных школ в столице, провинциальных и уездных центрах. Наряду с ними по традиции возникали частные школы, устраиваемые местными конфуцианскими деятелями. Их число постоянно увеличивалось, и к концу XV в. они преобладали в стране. С конца XIV в. господствующее положение в сфере идеологии заняло конфуцианство чжусианского толка, привлекавшее прежде всего своими морально-этическими нормами, требованиями к правителям заботиться о благе государства и подданных. Буддизм был сильно потеснен, хотя во второй половине XV в. несколько восстановил свои позиции. Еще менее заметную роль играл даосизм, который также подвергался гонениям.

К концу XV в. конфуцианство двух его разновидностей стало идейной платформой междоусобной борьбы в среде господствующего класса. Группировка, отражавшая недовольство провинциального чиновничества, выступала против правящей верхушки с позиций неоконфуцианства, а столичная знать отстаивала свою власть и привилегии под флагом защиты ортодоксального учения. В этих условиях конфуцианство утрачивало рациональное зерно, скатываясь к бесполезной схоластике.

В XV в. возник еще один фронт идейной борьбы: между материализмом и идеализмом. Основоположником материалистического течения философской мысли Кореи явился Ким Сисып (1435-1493).

В корейской поэзии появились новые жанры: каса - крупные стихотворные произведения о знаменательных событиях прошлого, достопримечательностях страны, жизни народа Кореи и его соседей и сиджо - лирические и философские трехстишия. Крупнейшими поэтами были Чон Гыгин (1401-1481), Сон Саммун (1418-1456), Мэн Сасон (1359-1438) и др. В этот же период родилась в Корее художественная проза. Ее первый жанр - пхэсоль (небольшая новелла), создатель которой - упоминавшийся выше Ким Сисып, выпустивший сборник "Новеллы из Кымо". Автор отказался от принятых ранее заимствований китайских сюжетов и отобразил конкретные реалии Кореи.

Примерно с конца XIV в. в Корее возникли театр масок и театр марионеток, для которых безымянные авторы создавали произведения преимущественно сатирического характера, исполнявшиеся бродячими актерами. Крупнейшим музыкальным деятелем был Пак Ен (1378-1458), расширивший круг исполнявшихся произведений за счет народных мелодий Кореи и ее соседей и усовершенствовавший национальную систему нотной записи. В 1493 г. в Корее появилась своеобразная музыкальная энциклопедия "Акхак квебом" ("Основы науки о музыке").

Развивались основные жанры живописи: декоративная, анималистическая живопись, пейзаж, портрет, а также каллиграфия, выделившаяся в самостоятельный вид искусства. Положительное воздействие оказало создание при дворе в 1392 г. Тохвасо (Академия живописи), в которой трудились на казенном содержании многие видные мастера. Наиболее известными художниками XV в. были ан Ген, Кан Хиан. В отличие от живописи скульптура с XV в. пришла в упадок, что связано с падением роли буддизма. Гражданская архитектура существенно потеснила культовую, ее крупнейшими образцами в XV в. были Кёнбоккун и другие ванские дворцы, ворота Намдэмун в Сеуле и др. Среди культовых сооружений выделялась многоярусная мраморная пагода в столичном храме Вонгакса.

Мастера художественных промыслов расширили производство высококачественной керамической и бронзовой посуды, разного рода оружия, вышивок по шелку, перламутровых и лаковых поделок, орнаментированных плетеных изделий и т.д. Но изготовление знаменитого корёского фарфора малахитового цвета пришло в упадок, его сменил более примитивный белый фарфор. Во второй половине XV в. корейские мастера наладили производство керамических изделий с подглазурной росписью кобальтом, прежде ввозившихся из Китая.

Примечания

[1] Далее употребляется не это самоназвание страны, а ее общепринятое наименование Корея (производное от Корё).

[2] Так именовалась после 1394 г. бывшая столица Кэгён.

[3] С 1369 г. Соген вновь стал Пхеньяном.

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]