Глава IV

ГУННО-АНТСКИЙ ПЕРИОД (370-558 гг.)

1. Предварительные замечания

Вторжение гуннов, которое, как и миграция сарматов в предыдущий период, было обусловлено этническими сдвигами в средней Евразии, имело далеко идущие исторические последствия для дальнейшего развития как западной Евразии, так и собственно Европы. Именно гунны начали "великое переселение народов" (Volkerwanderung), как оно было названо. Аланы были первыми, испытавшими последствия гуннского натиска, а за ними вскоре последовали герулы, бургунды и готы. Отступление этих народов перед наступающими гуннами вылилось в свою очередь в движение других германских племен с их собственных мест, и поскольку все они в то или иное время надвинулись на границы Римской империи, последние оказались вогнутыми или даже разорванными в некоторых местах. Некоторые германцы были допущены в границы империи мирно на условии, что они помогут охранять имперские границы от иных "варварских" племен, надвигавшихся с востока или севера. В других случаях они силой проложили себе дорогу в римские провинции. Как те, кто пришли в качестве союзников императора, так и те, кто пришли как его враги, одинаково провозгласили контроль над оккупированными ими провинциями. Некоторое время каждое племя казалось находящимся в постоянном движении, надвигаясь далее и далее на юг и запад. Вестготы и аланы, расположившись по дунайской границе вторглись сначала в южную Галлию и затем в Испанию, откуда аланы в конечном счете проникли в Африку и поселились в округе древнего Карфагена.

Следуя по стопам германцев, гунны расположились в Паннонии на среднем Дунае. Кампании Аттилы ударили как по Риму, так и по германцам. В этом водовороте большинство западных провинций Римской империи были постепенно поглощены различными германскими племенами, и в конце концов герул Одоакр захватил контроль над самим Римом (476 г.). И теперь новый Рим, т.е. Константинополь, стал столицей империи, или же того что от нее осталось. Фактически выжила лишь восточная часть, и из латинской она изменилась в греко-византийскую. Но на многие столетия вперед Константинополь все же сохранил свой престиж как имперский город - по-славянски Царьград.

Международное значение гуннского вторжения отчасти определялось далеко идущими изменениями в положении анто-славянских племен. Уничтожив могущество остготов, гунны предотвратили возможность германизации анто-славян в Южной Руси. Более того, остатки иранских племен в Южной Руси также были ослаблены. Значительная часть аланов двинулась на запад, следуя исходу готов. В результате роль иранского элемента в жизни ас или антских племен уменьшилась, в то время как славянское влияние возросло. Эпоха гуннского вторжения является, таким образом, в определенном смысле периодом освобождения восточных славян не только от готского, но также и от иранского контроля. Привлекая славянские подразделения в свою армию и используя их как вспомогательные во время своих кампаний, гунны научили военному духу анто-славян.

После смерти Аттилы (453 г.) Гуннская империя раскололась на несколько улусов. Из Паннонии ее орды теперь распространились на восток к черноморским и азовским степям, где они постепенно стали известны как булгары. С ослаблением гуннского могущества славянские племена - как анты, так и склавены - появились в качестве независимой силы. В шестом веке славяне оказывали давление на дунайскую границу Римской (теперь Византийской) империи. Банды славян проникали не только во Фракию и Иллирию но и в собственно Грецию. Таким путем начался обмен между славянами и греко-римским миром; сперва он был враждебным, но со временем стал вполне дружественным.

Славянские подразделения были включены в имперскую армию и время от времени славянские вожди занимали в ней ведущие посты. Так начался процесс постепенной славянизации Византийской империи, в то время как в Бессарабии и на Украине первое славянское государство антов находилось в стадии формирования. Подъем Антского государства, начиная с 558 г., оказался под угрозой вторжения новой кочевой орды, также пришедшей из Центральной Евразии, - аваров. Византийская дипломатия сразу же попыталась использовать аварских пришельцев как союзников Империи против гунно-булгар и славян. Замысел удался, но лишь ненадолго, поскольку вскоре авары направили свое оружие против самой Империи.

Нужно упомянуть хотя бы наиболее важные источники этого периода. Любой перечень современных исторических сочинений должен открываться именем Аммиана Марцеллина (330 -ок. 400 гг.), офицера римской армии, который участвовал во многих восточных кампаниях и был хорошо знаком с описываемыми им событиями. По рождению он был сирийским греком, но писал по латыни. Гуннское вторжение описывается им в XXXI книге его "Истории". Среди греческих авторов пятого века должны быть отмечены Зосима и Приск. Зосима написал "Современную историю", покрывающую период от 270 г. до 410 г. Он жил в Константинополе, занимая важную должность в финансовой администрации, и был хорошо знаком с политикой правительства Восточной Римской империи. Приск - адвокат и профессор философии, уроженец Пании во Фракии. Он был секретарем сенатора Максимина в ходе его дипломатической миссии к Аттиле в 448 г. и написал ценное повествование о ней, из которого, однако, известны лишь детали. Двумя выдающимися людьми среди историков шестого века являются Иордан, которого мы уже встречали, [1] и Прокопий Кессарийский (род. в конце пятого века, умер после 560 г.). Подобно Аммиану Марцеллину, Прокопий лично принимал участие в большинстве описанных им военных кампаний. Он занимал важную должность начальника канцелярии византийского главнокомандующего Велизария. По рождению Прокопий был палестинским греком, а по характеру - двуликим левантийцем. Он возвеличивал Юстиниана в своей книге "О строениях" и порочил того же императора в своей "Тайной истории", которая, разумеется, не распространялась до смерти императора. Однако в главной своей работе "История войн Юстиниана" Прокопий гораздо более объективен и его описание основных событий детализировано и аккуратно. В целом Прокопий был великим историком, и его работа особенно ценна для нашей цели, поскольку он был первым автором, передающим более или менее адекватные данные о славянах. Другая важная работа в этом отношении - "Учебник военного искусства" ("Стратегикон") конца шестого века, написанный Маврикием, которого некоторые ученые были склонны отождествлять с императором Маврикием (582 - 602 гг.). Он был в любом случае написан в царствование Маврикия. Автор учебника естественно заинтересован методами ведения войны потенциальных врагов Империи, среди которых были анты и склавены.

Достоверным источником по истории событий первой части шестого века является хроника комеса Марцеллина (не следует путать с Аммианом Марцеллином), написанная на латыни в первые годы правления Юстиниана. Не будет лишним упомянуть в данной связи, что вплоть до правления Маврикия латинский был официальным языком имперской администрации. Марцеллин был секретарем Юстиниана до его восхождения на трон, и таким образом имел плодотворную возможность использовать официальные документы для своей хроники. Краткие замечания Марцеллина поэтому куда более важны, нежели любое длинное повествование менее информированного автора.

Хроника Иоанна Малала, антиохийского грека, писавшего между 528 и 540 гг., - совершенно иное по своей природе. Малала означает "оратор" (ритор) по-сирийски, но судя по стилю и по неудачной организации содержания книги, кажется непохожим, что ее автор был действительно ритором, т.е. профессором красноречия. Гораздо более вероятно, что он был малоэрудированным монахом. Он предлагает популярный очерк мировой истории со времен творения. С точки зрения изучающего византийскую литературу, хроника Малала имеет особую ценность, поскольку является одной из первых работ в этой литературной традиции, написанной на народном диалекте вместо классического греческого. Лишь последняя часть хроники интересна для нас, поскольку фиксирует некоторые современные автору события. Работа Малала сохранилась в сокращенной форме, но текст может быть реконструирован до определенной степени с помощью раннего славянского перевода такового, равно как и из цитат поздних византийских авторов.

В дополнение к греческим и латинским историческим трудам, не следует упускать из виду значимость сирийской литературы. Хроника Иоанна Эфесского (шестой век) содержит ценные, хотя и краткие замечания о славянском вторжении на Балканский полуостров. Оригинал этой хроники не был целиком сохранен, но некоторые из ее утерянных частей могут быть реставрированы из позднего исторического компендиума - хроники Михаила, якобитского патриарха Антиохии (двенадцатое столетие). Другая сирийская работа, достойная упоминания, - "История церкви", приписываемая Захарии Ритору и написанная около 555 г., содержит выдержки в сирийской транскрипции с греческой хроники епископа Захарии Митиленского, созданной около 518 г. Греческий оригинал утерян.

Что же касается археологических свидетельств, то значительный материал по данному периоду удалось раскопать на юге России, но он не был удовлетворительно классифицирован. Лишь недавно были предприняты попытки отделить древности антов от накопленного материала погребального инвентаря и других находок этого периода.

Не все события гунно-антского периода были изучены в современной исторической литературе с одинаковым вниманием. До недавнего периода история Южной Руси интерпретировалась лишь поскольку ее изучение казалось важным для истории Византийской империи или германских племен. Хотя знаменитая книга Эдуарда Гиббона (1737-94) "Упадок и падение Римской империи" естественно устарела, она не была заменена какой-либо общей работой такой же широты и охвата. Среди более Новой литературы должны быть упомянуты прежде всего общие очерки византийской истории А.А. Васильева и Г. Острогорского. Более детальную информацию читатель может почерпнуть в ценных работах И.А. Кулаковского и Д.Б. Бёри. Книга Джозефа Маркварта "Восточноевропейские и восточноазиатские набеги" (1903) все еще сохраняет свое особое значение для истории хазар, булгар, мадьяр и т. д. Существуют два недавних очерка истории кочевых империй, один по-французски написан Р. Груссе, другой по-английски -У. Макговерном.

Именно Д.И. Иловайский был первым, признавшим важность гуннского периода с точки зрения изучающего русскую историю [2]. Он, однако, излишне упростил дело, отождествляя гуннов со славянами. Значимость антского фона для русской истории была удачно акцентирована Д. Одинцом в его маленькой книге о истоках восточнославянского государства [3]. Недавно большое внимание в советских публикациях было уделено антам. Среди соответствующих исследований особенно ценна статья Б.А. Рыбакова об антах (1939). Наконец, можно упомянуть здесь собственные работы автора об антах, опубликованные в 1938 и 1939 гг.

2. Гуннское вторжение и гото-антская война

Мы уже рассматривали роль гуннов в истории Китая и средней Евразии в их борьбе с йю-ки [4]. При династии Хань (202 г. до н.э. -220 г. н.э.) росло могущество Китая, и гунны страдали от суровых изменений. В течение первого века н.э. китайцы завоевали восточный Туркестан и стали защищать караванный путь от Китая до Средиземного моря, который был чрезвычайно важен для торговли шелком. Под давлением китайских армий орды гуннов отступили на север и запад. Одна из них остановилась в регионе озера Балхаш. И лишь во второй половине третьего века н.э., когда несчастья начались для самого Китая, гунны стали вновь храбрее и возобновили свои атаки на древнюю империю.

В начале четвертого века н.э., после серии поражений, нанесенных гуннами китайским войскам, китайское правительство было вынуждено разрешить части их войти в границы Китайской империи; эти гунны были приняты как вспомогательные подразделения и поселились в приграничном районе, подобно тому как определенные германские и сарматские племена играли ту же роль на границах Римской империи. Однако в середине четвертого века гунны были в свою очередь атакованы с северо-востока племенами предположительно маньчжурского происхождения, которых китайские хроники называют сиен-пи и жен-жен (жуан-жуан). Кажется, что именно давление этих племен в конечном итоге вылилось в движение гуннов на запад. Самая восточная гуннская орда, отступая перед маньчжурами, вытолкнула соседнюю орду на запад, а шок в конечном итоге передался балхашской орде. Часть балхашской орды мигрировала в Туркестан, где они стали известны как эфалитские гунны [5]. Главная орда рванулась далее на запад, двигаясь по северным берегам Каспийского моря, и в конечном итоге проникла в регион нижней Волги. Не позднее 360 г. н.э. гунны пересекли Волгу и атаковали аланов.

Существует разноголосица мнений относительно этнического состава гуннской орды [6]. Некоторые ученые считали их монголами (Паллас, Бергман, Баер, Нойман, Ховорт); другие - уграми (Ст.-Мартин, Клапрот, П.П. Семенов); еще одна группа - славянами (Забелин, Иловайский, Флоринский); и некоторые - тюрками (Куник, Вамбери, Радлов, Аристов). Более или менее общепринятым считается мнение, по которому орда гуннов тюркского происхождения; к ней, однако, присоединились также угры и монголы, а на последних этапах ее движения она включала также некоторые иранские и славянские племена.

Гунны были кочевым народом. Аммиан Марцеллин говорит: "Никто в их стране никогда не вспахивал поля или не дотрагивался до рукояти плуга. У них у всех нет постоянного дома, очага или оседлого типа жизни, и они скитаются с места на место, как беженцы, сопровождаемые фургонами, в которых они живут; в фургонах их жены ткут для них их отвратительные одежды, в фургонах они спят со своими мужьями, вынашивают детей и воспитывают их до зрелого возраста. Никто из потомков в ответ на вопрос не скажет вам, откуда он, поскольку был зачат в одном месте, родился вдалеке от него и взращен еще далее от него" [7].

Относительно гуннских воинов комментарий Аммиана таков: "Они почти приклеены к своим коням, которые, это правда, отважны, но уродливы, и иногда они сидят на них, подобно женщинам, и таким образом делают повседневные дела. На своих конях днем и ночью каждый из этой нации покупает и продает, ест и пьет, и склонившись над узкой шеей животного, предается такому глубокому сну, в котором видит множество снов... [8] Они столь отважны в жизни, что не нуждаются ни в огне, ни во вкусной пище, а едят коренья диких растений и полусырое мясо любых животных, которое кладут между своими бедрами и спинами собственных коней и таким образом немного согревают... [9] Они воюют на расстоянии с метательными снарядами, имеющими заостренную кость вместо обычных (т. е. металлических) наконечников, с чудесным мастерством присоединенных к древку, они также галопируют по местности и сражаются в боевом столкновении мечами, не задумываясь о своих собственных жизнях; и в то время как враги пытаются уберечься от ранений саблей, они кидают арканы из завязанных узлами полос материи на своих противников и вяжут их". [10]

Из описаний Аммиана мы можем предположить, что он в основном обращается к монгольским соединениям гуннской орды. Монгольский тип лица казался столь странным грекам и римлянам, что они верили, что его черты были результатом хирургической операции, проведенной на щеках каждого гуннского ребенка. "...Щеки детей глубоко избороздила сталь от самого рождения, с тем чтобы рост волос, когда они появляются в должное время, контролировался морщинами-шрамами, они взрослеют без бород и без какой-либо красоты, подобно евнухам" [11]. Аполинарий Сидонский, автор пятого века, делает схожие замечания [12].

Теперь обратимся к истории гуннского вторжения. Мы сказали, что аланы первыми испытали главный удар гуннской атаки. Они были не в состоянии его выдержать. Часть их сразу же сдалась и была инкорпорирована в гуннскую армию. Другая часть двинулась в регион Северного Кавказа, усиливая братьев по крови, которые проникли туда задолго до этого [13]. Наконец, значительная группа аланов отступила на север к региону верхнего Донца, который также контролировался аланами и асс-славами еще до гуннского вторжения.

После поражения аланов именно остготы должны были выдержать гуннский натиск. Король Германарих лично повел свою армию против гуннов. Но и остготы оказались им не пара. Их армия была разбита и сам Германарих пал в битве (около 370 г.). По свидетельству Аммиана Марцеллина, король покончил самоубийством [14].

Согласно Иордану, он был тяжело ранен двумя воинами его собственной армии [15]. Эти двое, говорит хронист, были братьями, которые искали возможность отомстить за жизнь своей сестры, ранее казненной по приказу Германариха. Они принадлежали к племени росомонов, одного из ранее покоренных Германарихом. Росомоны, как мы видели, [16] могут быть идентифицированы как роксоланы, то есть рухс-ас. Если это повествование истинно, тогда возможно, что личная месть не была единственным мотивом братьев, и они действовали по совету ас, или аланов, которые к этому времени признали власть гуннов. Мы можем полагать, что это был случай восстания рухс-ас против остготов и что они приветствовали гуннов как своих освободителей.

После смерти Германариха часть остготов и герулов признала власть гуннского хана. Малые группы обоих племен последовали за группой аланов, которые ушли в Северокавказский регион; сильный отряд остготов осел в Тавриде, возможно в качестве вассалов гуннов. Остатки основного монолита остготского народа начали отход на запад по направлению к нижнему Днепру. Группы как герулов, так и бурундов из азовского региона присоединились к отступлению. Остготы избрали взамен Германариха нового короля. Он принадлежал к роду амалов, и его имя, согласно Иордану, было Винитарий; [17] Аммиан, однако, дает ему имя Витимир [18]. Оно звучит достаточно на славянский лад. Возможно, что новый король имел два имени - одно готское, а другое славянское.

Как только отступающие остготы достигли Днепра, они поняли, что путь для дальнейшего отступления на запад блокирован антами, которые жили в регионе Буга. Это была в нашем понимании западная группа антов [20]. Оказывается анты отказались пропустить остготов через их землю, и так началась война между ними. Согласно Иордану, остготы были разбиты в первом столкновении, но позднее преуспели в сломе сопротивления антов. Раздосадованный упрямой оппозицией антов, король Витимир обратился к террору. Захваченный антский царь Боз (Бус) был распят вместе со своими сыновьями и семидесятью антскими вождями (primates) [21]. Судьба Боза послужила сюжетом эпических песен, и даже во времена кампании князя Игоря в 1185 г. н.э. готские девушки еще пели о временах Буса [22].

Поскольку западные анты, разбитые Витимиром, были частью асо-славянского народа, довольно естественным для восточных антов было вмешаться во благо своих соплеменников. Мы уже упоминали, что вместе с ас или аланами восточные анты стали к этому времени вассалами гуннского хана. Они могли теперь действовать только с согласия последнего. Это должно быть принято во внимание при оценке суждения Иордана, что после поражения западных антов, нанесенного Витимиром, гунны выступили против остготов под личным предводительством их хана [23]. Аммиан Марцеллин не упоминает гуннов вовсе в данной связи, но говорит лишь о войне между аланами и остготами. Если мы попытаемся скоординировать эти два сообщения, то должны заключить, что информация Аммиана более точна. Кажется довольно вероятным, что хан послал против остготов не свою главную гуннскую орду, а своих аланских вассалов, в особенности поскольку аланы сами должны были хотеть отомстить за своих соплеменников, западных ас. Характерно, что Аммиан, чье описание этих событий очень коротко, не проводит различия между западными и восточными ас или аланами, но упоминает обобщенно о войне между аланами и готами. Очевидно, что для Аммиана атака Витимира на западных антов была лишь эпизодом алано-готской войны как целого.

Он говорит: "После его (Германариха) ухода Витимир был сделан королем и некоторое время противодействовал халанам... Но после многих поражений, которые он выдержал, он был подавлен силой оружия и умер в битве" [24].

Последняя битва между аланами и остготами имела место на реке Ерак (теперь называемой Тилигул) [25] около 375 г. н.э. Иордан, используя возможно какую-то старую сагу, описал эту битву как дуэль на луках между царем гуннов (т.е. аланов) и королем остготов. Первый убивает второго своей стрелой [26]. По Иордану, имя царя гуннов (т.е. в данном случае аланов) было Баламбер. Схожее имя носил позднее готский предводитель, внук Витимира: Balameroz в греческой транскрипции, согласно Приску; [27] Валамир, по мнению Иордана [28]. Баламбер - возможно ре-транслитерация на латинский греческой транскрипции (Balameroz) имени Валамир. Это имя, в свою очередь, возможно имеет славянский источник (ср. славянское Велемир) [29]. Принимая во внимание тесный симбиоз аланов и восточных славян, не будет ничего удивительного в том факте, что правитель аланов имел славянское имя.

3. Великое переселение и западная эмансипация аланов

Поражение остготов, нанесенное аланами, создало основание для дальнейших действий гуннов против готов. Аланы играли роль гуннского авангарда. После удачных действий авангарда основная армия гуннского хана - т. е. собственно гуннская орда - была приведена в движение. Для остготов не оставалось ничего иного как отступить далее на запад к берегам реки Днестр. Здесь они построили укрепленный лагерь и попытались закрепиться. Юный сын Витимира Видерих был избран королем остготов. От его имени делами управляли два вождя: Алатей и Сафрак. Имя последнего звучит скорее на иранский лад, нежели на готский.

Разворот событий в черноморских степях также затронул вестготов, для которых Днестр служил восточной границей. Их властитель по имени Атанарих, титул которого был "Судья", решил противостоять нападениям гуннов и сконцентрировал свою армию на западном берегу реки. Вестготы, однако, не соединились с остготами; две армии действовали независимо друг от друга. Гунны быстро использовали это отсутствие единства и координации между своими врагами. Они решили сперва заняться вестготами. Переправившись ночью через реку, гунны атаковали лагерь Атанариха без предупреждения. Вестготы отступили в полном беспорядке к линии реки Прут, но не смогли закрепиться даже там [30].

Вскоре дезорганизованные банды вестготов появились на северном берегу реки Дунай, умоляя римских официальных лиц разрешить им войти во Фракию, с тем чтобы там поселиться [31]. Остготы шли следом и также расположились лагерем на берегу Дуная, ожидая своей судьбы. Император Валент согласился принять готов внутри империи, намереваясь использовать их как вспомогательные войска для защиты пограничной линии. Он поставил, однако, два условия: готы должны были послать своих заложников в Константинополь и пообещать сдать свое оружие римским официальным лицам до пересечения реки. Как и предполагалось, заложники были посланы, но было сдано только небольшое количество оружия, поскольку греческие чиновники оказались готовы разрешить любому готу сохранить его оружие за малую взятку. Пересечение реки было плохо организовано; не было достаточного количества лодок и на южном берегу Дуная не было подготовлено продуктовых лавок - вследствие этого разразился голод среди вестготов, которые переправились первыми. Имперский комиссар использовал эту ситуацию, предлагая хлеб "варварам", которые бы передали своих женщин и детей в рабство.

В конце концов голодающие и отчаявшиеся банды вестготов восстали и ворвались во Фракию, грабя все на своем пути (осень 376 г.). Остготы, которые пересекли Дунай без ожидания разрешения от имперского комиссара, шли следом. Итак, Восточная империя встала перед лицом готского вторжения. Осенью 377 г. случилась кровавая, но малозначимая битва между войсками вестготов и римлянами при Маркианополе. Вестготы понесли тяжелые потери и, не полагаясь на свои собственные силы, призвали как остготов, так я аланов на помощь. Император Валент самолично предводительствовал войсками против объединенных сил "варваров". Решающая битва состоялась при Адрианополе. Остготская и аланская кавалерия прорвала линии римской армии и в дальнейшей сумятице вестготы разнесли на куски римскую пехоту. Сам император погиб в битве (9 августа 378 г.).

С большими трудностями новый император Феодосий I, один из выдающихся полководцев той эпохи, сумел восстановить римскую армию и отделить аланов от готов. После того как первые ушли на север, последние были приведены к некоторой степени подчинения и признали себя союзниками империи (foederati). Как таковые вестготы получили земли для поселения во Фракии и Македонии, а остготы в Паннонии (380).

Тем временем гунны, отбросив готов из Бессарабии, не пошли дальше и оставили Дакию на попечение аланов. Вскоре основная гуннская орда вновь пересекла Днестр, двигаясь на восток и на некоторое время остановилась в черноморских степях между этой рекой и Волгой. Гунны также уделяли большое внимание Северо-кавказскому региону и постепенно установили там свой контроль. Банды аланов, остготов и герулов, которые искали убежища в этом регионе после 370 г., были теперь вынуждены признать сюзеренитет гуннского хана. В 395 г. гунны проникли в Закавказье и даже совершили набег на Сирию [32].

На западе аланы, действуя как вассалы гуннского хана, очистили Дакию от остатков различных германских племен, осевших в этом регионе, таких как вестготы, тайфалы, гепиды, бургунды и т. д. Большинство из них пошли далее на запад к региону среднего Дуная; некоторые группы признали власть аланов. Основная аланская орда теперь обосновалась в Бессарабии и Молдавии, а река Прут стала известна как "Аланская река" [33]. Возможно, к этому периоду можно отнести основание Ясы (Иаси), "города ас", т.е. аланов. Он упоминается как "рынок ас" (асский торг) в русских летописях четырнадцатого века [34]. Аланы, однако, не ограничились лишь Дакией. Вскоре некоторые их группы, поддерживаемые иногда гуннами, двинулись в район среднего Дуная. Не позднее 380 г. аланская банда пересекла реку Тиссу и вошла в контакт с язигами, обитавшими в это время между Тиссой и Дунаем, а также с вандалами, которые поселились в Паннонии к западу от среднего Дуная.

В то время как аланы к концу четвертого века тяготели к экспансии в западном направлении, их господа гунны не выказывали интереса к каким-либо собственным агрессивным действиям в Европе. Напротив, они демонстрировали желание вести переговоры с Римской империей. Император Феодосий I (379 -95 гг.), а затем Стилихон, правитель западной части империи (395 - 408 гг.), не упустили возможности установить дружеские отношения с подозрительными кочевниками. Дважды в начале пятого века (в 402 г. и 405 г.) гунны и аланы помогли Стилихону отразить атаки некоторых германских племен [35]. Только благодаря мудрой политике Феодосия и Стилихона, которые последовательно развивали дружественные отношения с гуннами, аланами и готами, империя была в состоянии пережить тревожные десятилетия конца четвертого и начала пятого века. Вербуя "варварские" подразделения на имперскую службу, эти правители преуспели во вливании здоровой молодой крови в стареющие вены империи.

С военной точки зрения, варвары были лучшими солдатами, нежели деморализованное местное население. К счастью для империи, в казне было еще достаточно золота; часть варварских войск также наделялась землей вместо денег. Итак, "готы, гунны и аланы присоединились к армейским рядам и сменяли друг друга в качестве часовых" [36]. Некоторые из них заняли высокие посты в имперской армии и администрации. Стилихон был вандалом по рождению. Император западной части империи Грациан был благосклонен к аланам, из числа которых был сформирован специальный полк гвардии. Грациан обычно носил аланское одеяние и опоясывался аланским оружием [37]. Полк аланской гвардии не был упразднен даже после его смерти (383). Comites Alani упоминаются в Notitia Dignitatum начала пятого века [38].

Мы видели, что аланские банды появились на берегах среднего Дуная уже в 380 г. Приток аланов в Паннонию продолжался и позднее, до того периода, когда в начале пятого века там уже сконцентрировалась их значительная часть. В 406 г. орда аланов присоединилась к вандалам в их движении на Галлию. Дальнейшие кампании западной аланской орды имеют большое значение для истории Европы и, как мы увидим вскоре, Африки, нежели для России. Однако и они должны также до определенной степени интересовать изучающего русскую историю. Из всех народов, которые вторглись в Южную Русь в сарматско-готский и гуннский периоды, аланы пустили наиболее глубокие корни на Руси и вошли в наиболее тесную связь с местным населением - в особенности со славянами, - нежели какое-либо иное кочевое племя. Как нам известно, именно аланские роды организовали славянские племена антов, и мы можем предположить, что существовали антские (асо-славы) и русские (рухс-ас) соединения даже в западной аланской орде. Западная экспансия аланов была, таким образом, в определенном смысле первым русским вторжением в Европу.

Во время пришествия аланов и вандалов Галлия была в состоянии хаоса [39]. Значительная часть страны была еще по крайней мере номинально под властью Рима, поддерживаемой при помощи легионов, призванных из Британии. Эти легионы не были достаточно сильны, однако, чтобы прекратить вторжение различных германских племен. Франки проникли в северо-западную часть Галлии, в то время как бургунды последовали по стопам аланов и вандалов. Вскоре аланская орда, которая вошла в Галлию, раскололась на две части. Одна, под предводительством Гоара, заключила соглашение с местными римскими властями. Другая, под предводительством Респендиала, осталась верной вандалам. Последние столкнулись с франками и погибли бы, если бы аланы Респендиала им не помогли. И все же франкская атака имела выход в дальнейшей миграции вандалов. В 409 г. они двинулись в Испанию, сопровождаемые воинами Респендиала. Союзники легко завоевали страну, которую поделили между собой (411). Аланы получили часть провинции Луэитания и Картагена. Имя города Антия, которое приводится в учебнике анонимного географа из Равенны [40], может быть отмечено как свидетельство алано-антской колонизации Испании в этот период.

Возвратимся к судьбе аланской орды Гоара [41]. Гоар предпринял некоторые усилия для оживления римской власти в Галлии, для чего вступил в соглашение с бургундами. Галло-римский офицер по имени Иовин был по инициативе Гоара провозглашен императором (412). Однако до того как у Иовина появилось достаточно времени для укрепления своей власти, новая варварская орда ворвалась в Галлию - вестготы. Мы видели, что в начале правления Феодосия I вестготы осели в Македонии и Фракии в качестве союзников Империи. Они конечно же оказались очень беспокойными союзниками, в особенности под предводительством энергичного Алариха, который был избран их королем в 395 г. И вскоре Аларих организовал походы как в Грецию, так и в Италию. Стилихон, правитель западной части империи, должен был применить все возможные меры защиты от вестготов, но в 408 г. пал от руки убийцы, и уже никто более не мог противодействовать Алариху. Вестготы оккупировали Италию и в итоге разграбили сам Рим (410 г.). Вскоре Аларих умер и его наследник Атаульф согласился мирно покинуть Италию при условии, что он получит административную власть над Галлией.

Весной 412 г. вестготы пересекли Альпы и от имени императора Гонория оккупировали южную Галлию. Положение претендента Иовина, выдвинутого аланами, стало рискованным. Ему не удалось заключить соглашения с вестготами, и в итоге он был арестован и казнен (413). Следующим шагом Атаульфа было назначение собственного императора в Галлии, некоего Аттала. Последовал период смуты. В 414 г. вестготы атаковали город Бурдигала (теперь Бордо). Паулин, римский префект Бурдигала, бежал в соседний город, из которого он послал гонца царю аланов (возможно, Гоару), прося его о помощи. Сильное аланское подразделение было тогда выслано царем для защиты Паулина, и вестготы отступили [42].

В 416 г. они вторглись в Испанию и атаковали единые силы аланов и вандалов. В течение двух лет вестготы вытесняли своих врагов на юг, и в 418 г. они нанесли сокрушительное поражение аланам близ Тартеса (теперь Кадис). Царь аланов Аддак был убит в битве, а аланская орда получила такой удар, что ее остатки теперь смешались с вандалами [43]. Предводитель последних принял титул короля вандалов и аланов. В 427 г. как вандалы, так и аланы мигрировали в Северную Африку и поселились в районе Карфагена (ныне Тунис) [44]. Королевство вандалов и аланов в Африке просуществовало более столетия до правления Юстиниана.

Примечания

[1] См. гл. III выше.

[2] Д.И. Иловайский. Разыскания о начале Руси / Москва, 1876; 2-е изд., 1882 /; ср. Мошин. Вопрос, с. 367 - 368.

[3] Д. Одинец. Возникновение государственного строя и славян /Paris, 1935/.

[4] См. гл. III, разд. 2.

[5] Grousset, pp. 110 - 115; McGovern, pp. 404 ff.

[6] О гуннах, кроме Груссе и Макговерна, а также цитированных ими работ, см. А.A. Alfoldi. "Funde aus dcr Hunnenzeit und ihre ethische Sondcrung", AH, 9 (1932); К. Иностранцев. "Xyн-ну и гунны", Живая старина, 10 (1900); Кондаков. Древности, III; ТО 11.

[7] Ammianus Marcellinus, XXXI, 2, 10.

[8] Idem, 2,6.

[9] Idem, 2,3.

[10] Idem, 2,9.

[11] Idem, 2,2.

[12] Apollinaris Sidonius. "Panegyricus dictus Auternio Augusto", verse 245 ff. Следует отметить, что некоторая деформация черепов - иной природы, нежели описанная относительно гуннов Аммианом и Сидонием, - была обычаем, широко распространенным среди аланов, смотри RL, 13, 109.

[13] См. гл.III, разд. 3.

[14] Ammianus Marcellinus, XXXI, 3, 2.

[15] Jordanis, Secs. 129 - 130.

[16] См. гл. III, разд. 7.

[17] Jordanis, Sec. 246.

[18] Ammianus Marcellinus, XXXI, 3, 3.

[19]

[19] См. гл. III, разд. 9.

[20] См. гл. III, разд. 7.

[21] Jordanis, See. 247.

[22] Слово, с. 25 - 26. См., однако, комментарий Васильева (Васильев, с. 139 - 140).

[23] Jordanis, Sec. 248 - 249.

[24] Ammianus Marcellinus, XXXI, 3, 3.

[25] N. Zupanic. "Prvi nosilei etnickih imen Sbr, Hrvat, Ceh", Etnolog, II (1928).

[26] Jordanis, Sec. 249

[27] Priscus, IV. 28.

[28] Jordanis, Sec. 252.

[29] Ср. гл. III, разд. 9.

[30] Ammianus Marcellinus, XXXI, 3, 4 - 8.

[31] Относительно дальнейшего см. Ammianus Marcellinus, XXXI, 5 - 13; Jordanis, Sees. 131 - 138; Schmidt, pp. 257 ff.

[32] Nicephorus Kallistus, XVI, 26; of Deguignes, I 2, p. 294.

[33] "Lanus" in Isidore of Seville, Etymologiac, IX, 2, 94.

[34] Была и другая миграция аланов в Молдавию в тринадцатом и четырнадцатом веках, и основание города Ясы обычно относят к этому более позднему периоду. См. Кулаковский. Аланы, с. 66.

[35] Idem, р. 29.

[36] L. Pacatus Drepanius, Panegiricus Theodosio Augusto dictus, Chap. 32.

[37] Кулаковский. Аланы, с. 26 - 27.

[38] Notitia Dignitatum (ed. Seeck), Occident, VI, 130.

[39] О дальнейшем см. Bury, I. 185 ff.

[40] Rav. An., IV, 45 (p. 82).

[41] Кулаковский. Аланы, с. 35.

[42] Idem, р. 36.

[43] Idem, p. 41

[44] See Gautier, Geiserich (Frankfurt a. M., 1934).

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]