4. Архитектура и живопись

I

До XVI в. живопись в России была всецело ориентирована на религию. Она рассматривалась как сакральное искусство. Ее основными формами были иконы и фрески.

Древнерусская архитектура также была по преимуществу религиозной, связанной со строительством церквей и монастырей, ветвь архитектуры служила национальной обороне, строительству крепостей. И разумеется, для каждодневных нужд народа наиболее важной архитектурной деятельностью было строительство жилья.

В центральной и северной части России с древних времен дерево было единственным строительным материалом. После обращение в христианство было постепенно освоено каменное зодчество (в камне и кирпиче) в соответствии с византийскими и грузинскими канонами. В XII и в первой трети XIII в. Владимиро-Суздальская земля стала центром русского искусства каменного зодчества, но артели мастеров были уничтожены монголами, или угнаны ими в плен. [+34] Новгород и Псков были в меньшей степени затронуты монгольским нашествием и каменные церкви продолжали строиться там в течение ХIV и XV вв. В Москве подлинное архитектурное возрождение наступило лишь с привлечением Иваном III в 1470-х гг. итальянских мастеров.

Иконопись пострадала от монголов меньше, чем архитектура в связи с тем, что была в основном работой индивидуальной и могла делаться незаметно. Кроме того, многие из иконописцев были монахами и находились под защитой церкви, которой монгольскими ханами даровались грамоты о неприкосновенности. [+35]

Согласно древнерусским представлениям, иконописцы должны были рассматривать свою работу как долг перед Богом. Они должны были вести праведную жизнь, строго соблюдать посты и часто исповедоваться. [+36] Эстетическим принципом иконописца было подчинение своей собственной индивидуальности религиозной сущности иконы. работа должна была выражать его характерные черты и таким образом поддерживать стиль, существующий много лет. Однако стиль выражения мог меняться со временем и в различных регионах страны.

Это, как указывал Георгий Острогорский, делало возможным для выдающегося иконописца продемонстрировать свою индивидуальность и творческий гений. В результате "в России возникло оригинальное и независимое искусство [письма], которое в то же время оставалось верным византийским традициям". [+37]

Византийским канонам противоречило изображение божества в реалистической манере. Не разрешалось создание образов Бога-Отца (Саваофа). Бог-Сын (Иисус Христос), поскольку он имел воплощение, мог изображаться во плоти как человек. [+38] Святой Дух мог изображаться лишь символически, обычно как голубь.

Символическое изображение Святой Троицы, приемлемое для Византии, представляло собою трех ангелов, в образе которых Бог явился Аврааму (Биб. 18:1-15). На это намекает и послание св. Павла к евреям (13:2). В византийском и русском искусстве эта композиция стала известна как ветхозаветная Троица.

Икона была объектом благоговения, а не почитания. По словам св. Василия Великого, "благоговение по отношению к иконе относится к ее прототипу" (то есть к святому, чей образ представлен на иконе). После XIV в. иконы стали более широко использоваться в России, нежели в Византии, как в церквах, так и в домах. В церквах это изменение было результатом изменения иконостаса (алтарного пространства). В Византии, равно как в Киевской Руси, алтарное пространство было отделено от остальной церкви низким барьером, к которому прикреплялось множество икон. В XV в России был введен новый тип иконостаса с пятью или шестью рядами икон. [+39]

Иконы иконостаса располагались в определенном порядке. [+40] Центральная композиция была известна в России как Деисус, что является искажением греческого термина deesis, или молитвы. Он изображал Христа на троне с Богородицей по правую руку и св. Иоанном Крестителем по левую. Эти три фигуры (в полном Deesus) окружены образами архангелов, апостолов и отцов церкви.

Другим типом русской иконы была молельная икона для дома. Они в конечном итоге и стали особенно многочисленными. Ежедневная молитва перед ними создавала связь человеческого существа со святым образом.

II

На протяжении большей части XIV в. Новгород был центром русской иконописи, но в конце столетия эту роль взяла на себя Москва.

Первая половина этого века была эпохой возрождения эллинистических традиций в византийской живописи. Это влияние вскоре проникло и в Россию. Многие византийские художники приехали для работы в Новгороде и Москве. Наиболее знаменитым среди них был мастер Феофан, известный в России как Феофан Грек.

Феофан (родившийся в 1330-х гг.) прибыл в Россию в 1378 г. или незадолго до этого и оставался здесь до конца своей жизни (он у между 1405 и 1415 гг.). [+41] Сперва он работал в Новгороде, а после 1395 г. в Москве. Он был великим художником динамической индивидуальности, одинаково умелым в настенной живописи, иконописи и миниатюре. Как в Новгороде, так и в Москве многие русские художники и подмастерья работали с Феофаном, и из его мастерской росла живописная школа. Но даже для тех русских художников, которые не были его учениками, сотрудничество с Феофаном имело большое значение. Величайшим среди них был Андрей Рублев.

В 1405 г. Рублев помогал Феофану в создании иконостаса и настенных росписей Благовещенского собора в Москве. [+42] В это время Рублев (родившийся около 1370 г., умерший между 1427 и 1430 гг.) был уже сформировавшимся мастером. [+43]

Он должен был испытать сильное воздействие мастерства Феофана и творчески обогатиться сотрудничая с ним, но сохранил свою индивидуальность. Святые Феофана - суровые аскеты; его Христос - неумолимый судья. Святые Рублева ближе людям, а его Христос - добрый пастырь. Наиболее известная работа Рублева - это "Троица". Она имеет огромное зрительное воздействие своей гармоничностью, тонкой цветовой гаммой и грациозными волнообразными фигурами трех ангелов. По словам Лазарева, круг - лейтмотив композиции этой иконы, которая проникнута безмятежным религиозным чувством.

Рублев работал в первой четверти XV в. Другим великим мастером золотого века русской иконописи, в последней четверти этого столетия, был Дионисий (родился около 1440 г.). В 1481 г. он был приглашен в Москву для написания икон к иконостасу нового Успенского собора, построенного Аристотелем Фиорованти. [+44] Здесь Дионисий познакомился с итальянскими художниками и их искусством. Он основал свою собственную мастерскую, к которой позднее присоединились два его сына. Предположительно, он продолжал работать в Москве в 1480-х и 1490-х гг. В 1500-1501 гг. они его сыновья расписали стены Ферапонтова монастыря к востоку от Белоозера.

Дионисий был многим обязан школе Рублева, но его стиль был иным. В вытянутых фигурах и лицах святых на его стенных росписях присутствует большой догматизм. Он и его сыновья стали мастерами миниатюр ("клейм") из жизни святых, окружавших главную фигуру иконы (так называемых житийных икон). В своих фресках Дионисий и его сыновья увлечены архитектурным и пейзажным окружением, которое на плоской поверхности стены кажется парящим в воздухе и создает впечатление декоративной легкости.

Третьим великим художником русской религиозной живописи после Рублева и Дионисия был неизвестный мастер, который в конце XV в. создал замечательную икону "Апокалипсис" в Успенском соборе. [+45]

На этом закончился классический период русской иконописи, хотя ведущие деятели русской церкви старались сохранить традиции в церковной живописи. Стоглав 1551 г. рекомендовал писать иконы в соответствии с лучшими древними канонами, включая "Троицу" Рублева.

Но ничего не остается неизменным и это (причем не всегда к лучшему) неизбежно. К середине XVI в. развились новые тенденции в русской живописи, которые не могли заметить отцы Стоглавого Собора. Ирония состоит в том, что руководители Собора, митрополит Макарий и священник Сильвестр, сами способствовали этим переменам.

Нововведения в иконописи сперва появились в Новгороде под римско-католическим влиянием. Они состояли обычно в продуманной композиции мистических и дидактических сюжетов. Другим результатом западного влияния было изображение Бога-Отца (Саваофа) натуралистически в образе человека. [+46]

Когда Макарий, до того бывший архиепископом Новгорода, был избран митрополитом Москвы в 1542 г., то он привез с собой в Москву множество лучших новгородских и псковских иконописцев и художников по росписи стен. После московского пожара 1547 г., когда многие церкви сгорели, эти художники работали особенно много.Их работа направлялась Сильвестром и была одобрена Макарием.

Вскоре православность новых икон была поставлена под сомнение дьяком Иваном Висковатым. Он в особенности возражал относительно таких мистико-дидактических икон как "София" и изображений Бога Саваофа во плоти. Критика Висковатого была отвергнута митрополитом Макарием, хотя замечания дьяка соответствовали Стоглаву.

Другой важной чертой московской живописи во второй половине XVI в. была возрастающая привлекательность светских тем, в особенности исторических сюжетов. Реалистические сцены изображались на многих иконах и на миниатюрах иллюстрированных хроник. [+47] Н.П. Кондаков особенно ценит цветовую гамму московских живописных изображений, как необычайное достижение. [+48]

Уникальное собрание икон было создано около 1580-1620 гг. так называемой Строгановской школой. [+49] Выдающиеся мастера, написавшие эти иконы, поначалу работали на богатую семью Строгановых в северо-восточной России и сообразовывались с их вкусами.

Строгановы предпочитали иконы малого размера, которые они могли свободно брать в свои частые путешествия. Лучшие из них отмечены тонким мастерством и блестящей цветовой гаммой. Позднее некоторые из этих художников, среди которых наиболее хорошо известен Прокопий Чилин, переехали в Москву.

Успенский собор в московском Кремле, построенный Аристотелем Фиорованти в 1476-1479 гг., был наилучшим памятником московской религиозной архитектуры. [+50] По общей стилистике он следовал Успенскому собору во Владимире (1158-1161 гг.).

К средине XVI в. развились новые типы церковной архитектуры, подобные церквам шатрового стиля. Наиболее ранним примером такого зодчества была Вознесенская церковь в Коломенском (1530-1532 гг.). По словам Джорджа Хэмильтона, "за статической геометрией куба из кирпича или обработанного камня последовал органический рост ели". [+51] Фактически, шатровый стиль отразил в зодчестве более ранние проекты, осуществленные в дереве и типичные для архитектуры лесной зоны России, [+52] когда единственным орудием строителей были топор и тесло, освоенные с наивысшим искусством. Конические или пирамидальные формы верхней части шатра над центральным пространством были продиктованы частично соображениями о предотвращении скапливания снега на крыше на протяжении длительной северной зимы.

Другой тип башенного церковного архитектурного проектирования в виде столпа особенно хорошо представлен в каменном зодчестве церкви Иоанна Предтечи в Дьяково (1553-1554 гг.).

Наиболее впечатляющим созданием московского каменного зодчества середины XVI в. был Покровский собор на Красной площади в Москве, более известный как собор Василия Блаженного, построенный в 1555-1560 гг. архитекторами Постником и Бармой.

Собор обнаруживает влияние как шатрового, так и столпного стилей, но комплекс в целом создает впечатление чрезвычайной оригинальности. С внешней стороны собор был первоначально окрашен в красные и белые тона. Яркая полихромность, сохранившаяся до наших дней - итог работы проделанной в XVII в.

Михаил Алпатов характеризует собор Василия Блаженного как "несравненную ценность, как наиболее русский из всех древнерусских церквей, сияющее и смелое послание миру". [+53]

III

В архитектуре, как и во многих иных аспектах жизни, XVII в. был эпохой динамического развития и поиска новых форм. Большое внимание оказывалось декоративной орнаментации. Большое количество церквей, нежели в предыдущем столетии, было построено по инициативе городских общин. Светские традиции в украшении и стенных росписях стали более выраженными, и как восточные, так и западные мотивы широко использовались в оформлении. [+54]

Впечатляющим экспериментом в этом духе была церковь Рождества Богородицы в Москве (1649-1652 гг.). Она построена под влиянием собора Василия Блаженного, но имела свой собственный стиль. Симплекс состоял из двух частей: церкви и колокольни (в целом, пять шатровых завершений). Она была закончена как раз тогда, когда Никон стал патриархом. Он считал ее архитектуру несоответствующей строгому религиозному духу и монументальной форме церквей XV в., образцом для которых был Успенский собор московского Кремля.

В 1655 г. Никон издал религиозные инструкции относительно строительства новых церквей в соответствии с канонами, одобренными церковными властями: церкви могли строиться с одним, тремя или пятью куполами, а строительство церквей шатрового типа было запрещено. [+55] Эти правила не могли строго соблюдаться, особенно в деревянной архитектуре российского севера, которая продолжала идти своим собственным путем и достигла кульминации в начале XVIII в. в продуманности строения многокупольной церкви Кижей в Олонецком крае.

В своей собственной строительной деятельности Никон предпочел пятикупольный канон. Его наиболее амбициозным проектом был Воскресенский собор в Новоиерусалимском монастыре. Проект исходил из экуменических идей Никона (экуменических внутри православного мира).

В 1649 г. Никон получил от иерусалимского патриарха Паисия модель находившейся в этом городе церкви Воскресения, относившейся к XII в. Он использовал ее как отправную точку для основания Ново-иерусалимского монастыря в 1657 г. В строительство были вовлечены русские, украинские и белорусские мастера, но Никон и не успел его завершить.

Работа началась в 1657 г. и приостановилась во время конфликта между Никоном и царем Алексеем. Возобновилась она во время правления царя Федора и завершилась в 1684 г. Собор был уничтожен в ходе немецкого вторжения в 1941 г.

В 1680-х - 1690-х гг. развился новый стиль в русской архитектуре - московское барокко. Он сформировался под влиянием украинского барокко и близкого знакомства русских архитекторов с западными стилями проектирования.

Развитие русской живописи в XVII в. характеризовалось ее нарастающим светским духом и уменьшающейся религиозностью. Начиная с 1650-х гг., влияние западного искусства становилось все более ярко выраженным. [+56] Число профессиональных художников увеличилось. Царский двор стал центром художественной деятельности.

Среди царских художников в начале правления Михаила Федоровича были некоторые, начавшие работать ещё перед смутным временем; одним из них был Прокопий Чирин, принадлежавший к Строгановской школе. Он имел учеников и последователей, среди которых был создатель (имя неизвестно) иконы св. митрополита Алексия (написана в 1640-х г.). Кондаков комментирует, что эта икона "является столь великолепной по технике и столь прекрасной в благородном изображении на лице святых, что ее можно было бы приписать самому Прокопию, если бы присутствовали некоторые детали его художественной манеры". [+57]

Наиболее известным русским художником второй половины XVII в. был Симон Ушаков (1626-1686 гг.), чья деятельность демонстрирует его знакомство с западным искусством и создававшим чрезвычайно натуралистические образы. Сам Ушаков и его последователи не считали, что натурализм противоречил идее иконы, но скорее, через приспособление к новым художественным вкусам, обогащал чувства набожных зрителей.

Однако для консерваторов новые стилистические образы отрицали сам принцип иконы и заменяли ее светским изображением. Один из них, сербский дьякон Иоанн Плешкович, отвергал манеру иконописи Ушакова, как святотатство.

Для отрицания аргументов Плешковича и других, друг и партнер Ушакова, Иосиф Владимиров, написал длинный трактат об иконописи в защиту нового направления. [+58] Он рассматривал невежество, как главную причину консервативных нападок. Консерваторы не понимали, утверждал он, что образы на многих старых иконах выглядели жесткими и суровыми, поскольку эти иконы потемнели от времени. Далее Владимиров защищал натуралистическую манеру письма икон новой школы. "Мы созерцаем прототипы на иконах нашими духовными очами, но мы смотрим на образы нашими телесными глазами... Поэтому образы святых на иконах должны быть представлены натуралистично". (Интерпретация Г. Вернадского).

Староверы также отвергали новую манеру иконописи. Официальная православная церковь постепенно примирилась с нею, в особенности из-за переезда в Москву многих украинских и белорусских епископов и духовных лиц в конце XVII и начале XVIII веков.

Симон Ушаков был многосторонним художником: кроме иконопииси, он преуспел во фресковой живописи, миниатюре и гравюре.

Среди настенной живописи в провинциальных церквах второй половины XVII в. наибольший интерес представляют работы В РОСтове и Ярославле. Архитектурный комплекс в ростовском Кремле на озере Неро приобрел свой окончательный облик между 1660-ми и серединой 1680-х гг., благодаря митрополиту Ионе Сысоевичу. [+59] Во время конфликта между царем Алексеем и патриархом Никоном митрополит Иона был назначен местоблюстителем патриаршего престола, но был отстранен с этого поста в 1664 г., из-за своих симпатий опальному патриарху.

В дополнение к местным архитекторам и художникам Иона нанял умелых мастеров из Москвы, Ярославля и других городов. Стены построенных им церквей, были богато украшены фресками, в основном на ветхозаветные и евангельские темы. Манера письма была динамична; в фигурах присутствовала жизнь; гамма цветов была изысканна.

В церкви Спаса в Ростове имеется драматическая настенная роспись со сценами страстей Христовых. Особенно патетичен образ страдающего Христа, стоящего около Понтия Пилата перед разъяренной толпой, "кричащей "Распни его". Пилат представлен в боярском одеяянии. Возможно, что для митрополита Ионы этот образ страстей Христовых был символическим воспоминанием о суде над патриархом Никоном в 1666 г. Иона присутствовал на нем.

Не менее удивительными, но написанными в иной манере, были фрески в церкви пророка Илии в Ярославле. В них библейские темы дали художникам возможность живого воспроизведения забавных историй и сцен. Подход был скорее светским, нежели религиозным. Большинство композиций этих сцен было выполнено под влиянием иллюстраций из библии опубликованной в Голландии в 1650 г.

Постепенное вхождение западных канонов в русскую архитектуру и живопись и их приспособление к русским вкусам и традициям могло бы стимулировать дальнейший органический рост русского искусства в конце XVII в. Эта возможность была упущена. Вместо этого западное искусство было практически оптом трансплантировано в Россию в XVIII столетии.

5. Литература

I

Древнерусская литература почти всегда писалась для определенной цели - религиозной, дидактической, исторической или политической. Даже при этом большое внимание уделялось стилю, и хотя он не менялся в течение времени, с XV по XVII в. в нем поддерживалась склонность к тонкой "орнаментальности". [+60]

Жития святых, хроники, квази-исторические труды с откровенной идеологической целью, полемические сочинения, военные повествования - таковы были предпочитаемые литературные формы XV и XVI столетий.

Художественная литература сводилась к фольклору и переводу с иностранных языков. Единственным произведением XVI в. приблизившимся к беллетристике, была "Повесть о князе Петре Муромском и деве Февронии", но она частично опиралась на сказочные мотивы.

"Высокая" литература, в особенности религиозная, писалась на церковно-славянском языке. В иных жанрах литературы возрастало использование обыденного языка, языка правительственных судов и фольклора.

Перевод играл важную роль в славянской и древнерусской литературе. Наиболее ранние переводы на церковно-славянский язык были сделаны в Моравии и Болгарии, а позднее в России и Сербии. До XV в. преобладали переводы с греческого. К концу же этого столетия московитские читатели имели уже большой выбор, в особенности греческой религиозной литературы, но были и такие светские работы, как византийские труды по истории.

Большое влияние на древнерусскую историческую литературу оказывала "История иудейской войны" Иосифа Флавия, переведенная с греческого в Киеве в XI в. [+61] Ее влияние заметно в русских хрониках, хронографах, полемических трактатах и военных повествованиях даже XVII в. Некоторые из фразеологических оборотов Иосифа при описании битв стали клише.

Другим источником, повлиявшим на стиль русских военных повестей, было рыцарское "Повествование о Трое", написанное на латыни в XIII в. итальянским автором Гвидо де Колумна. Оно было переведено на русский язык в конце XV в.

Многие западные рыцарские романы появились в русском переводе в конце XVI и в XVII вв. Одним из наиболее популярных был Бова королевич" [+62], переведенный с итальянского "Буово ди Антона, опубликованного в конце XV в. В переводе некоторые слова были поняты превратно. Например, в итальянском оригинале мачеха Боны, которая убила его отца, именуется шлюхой (meretrice). Это слово рассматривается переводчиком как ее собственное имя - Милитса. Во второй русской версии в XVII в. в "Бову" были введены элементы русских сказок.

Во второй половине XVII в. начали появляться переводы на различные темы с польского, а также с латинского и немецкого языков. Среди произведений, переведенных с польского, был плутовской роман о приключениях и любви странствующего рыцаря Петра Златых Ключей. Оригиналом, на который ориентировалась польская версия, был французский средневековый роман.

Как "Бова", так и "Повесть о Петре Златых Ключей" стали особенно популярны как книги для всех. С конца XVII в. и до ХIX в. огромное число их в сопровождении лубочных картинок печатались и перепечатывались для народного чтения. [+63]

Иным характером отличался сборник коротких назидательных историй (многие из которых религиозные), известных как "Великое зерцало" (по латыни - "Speculum Magnum"). Латинская версия появилась в XII столетии и достигла своей окончательной формы около XVI в. Первый польский перевод появился в 1621 г. и много раз перепечатывался. Русский перевод с польского языка, хотя и в сокращенном варианте, стал столь же популярен. [+64]

II

Как и в более ранние периоды, жития святых играли важную роль в литературе в XV и XVI столетиях. XIV и первая половина XV столетий - классический период русской агиографии и ее величайшего мастера Епифания Премудрого (умершего до 1422 г.) - автора "Жизнеописаний" св. Сергия Радонежского и св. Стефана Пермского. [+65] Епифаний был вдохновлен духовными качествами этих двух святых, его произведения были в высшей степени художественны.

Другим выдающимся агиографом XV в. был серб Пахомий Логофет, который приехал в Россию около 1429 г. и умер там до 1484 г. [+66] К XVI в. агиография приходит в упадок как литературный жанр, хотя новые жития святых и пересмотр более старых работ были еще многочисленны.

Замечательной и высоко оригинальной работой, рассматриваемой в это время как агиографическая, была легенда о Петре, князе Мурома, и мудрой деве Февронии, дочери простолюдина. Повествование было фактически художественным, редкостью в древнерусской литературе. Оно представляло собой историю любви, проникнутую элементами фольклора, спиритуализированную и смешанную с христианскими чувствами. После многочисленных препятствий и приключений Петр женился на Февронии и они правили Муромом "справедливо и смиренно". Когда приблизилась смерть, они приняли монашеский обет и умерли почти в тот же час. [+67] Легенда могла появиться в XIII в. Сперва она существовала в устной форме, затем в письменной и достигла окончательного завершения в начале 1540-х гг. В 1547 г. Петр и Феврония были канонизированы церковью. О популярности этого произведения говорит тот факт, что сохранилось около полутораста ее рукописей.

В исторической литературе летописи и их своды дополнились так называемыми хронографами в XVI в. [+68]

Двумя основными сводами первой половины XVI в. были Воскресенский свод и свод патриарха Никона. Первый был назван так, поскольку им владел Никон, который подарил его своему Воскресенскому монастырю; второй, поскольку Никон сохранил его для себя. В 1550-х гг. другая редакция Никоновской летописи была подготовлена и проиллюстрирована отличными миниатюрами (лицевая летопись).

Для описания событий XVI в. составитель Никоновской летописи использовал среди иных источников разряды (перечни армейских офицеров), дипломатические и государственные архивы. Летопись, таким образом, может быть названа правительственной публикацией. В 1550-х гг. ее главным редактором был Алексей Адашев; в 1560-х - Иван Висковатый.

Целью хронографов было ознакомление читателей с мировой историей: подразумевалась история Иудеи, древнего Ближнего Востока, Греции, Рима, Византийской империи и средневековых царств Сербии и Болгарии. Позднее добавилась информация о России в Западе.

Составители хронографа 1512 г. рассматривали русскую историю как важную часть мировой истории. Они полагали, что с падением Константинополя центр православного мира переместится в Москву. [+69] Эта идея была близка теории Филофея о Третьем Риме, хотя был ли он одним из редакторов хронографа 1512 г. не установлено.

Идеологически связанным с хронографом 1512 г. было сочинение, в котором патриотическая концепция временами преобладала над историческими фактами - "Книга степенная царского родословия". Она была поддержана митрополитом Макарием и направлена на возвеличивание исторического основания московского царства в семнадцати степенях (т.е. поколениях), кончая царем Иваном IV. Книга была написана возвышенным стилем, подобающим ее цели.

Смутное время прервало фиксацию московских государственных анналов. Вместо этого оно породило урожай современных литературных сказаний. Авторы пытались дать в них целостную картину событий (с немногими конкретными деталями) и философе о породивших их причинах. Большинство этих сказаний были написаны после избрания Михаила Романова. [+70] В целом авторы видели в "смуте" божественное наказание за грехи правителей в период между смертью царя Федора и восхождением на трон Михаила Романова, а также за моральную деградацию народа.

Выдающееся место среди этих работ принадлежит "Сказанию" Авраамия Палицина и "Временнику" Ивана Тимофеева. В первой работе присутствует значительная стилистическая красочность, а книга Тимофеева перегружена приукрашенными деталями и отступлениями, его словарь полон искусственно созданными сложными словами, каждое из которых мешало пониманию. По словам князя Д.С. Мирского, стиль Тимофеева - это "сведение к абсурду московитской риторики".

Официальная фиксация событий не возобновлялась при новой династии после смутного времени, но некоторые летописи продолжали писаться в провинциальных городах. Пересмотр и написание хронографов продолжалось на протяжении почти всего XVII в. со все возрастающим вниманием к русским и западноевропейским делам. [+71]

Русские военные сказания XVI и XVII вв. были близки историческим сочинениям и художественной литературе. Они появились в ответ на требования участников и современников важных. В некоторых из них описание событий сопровождалось комментариями их значимости с исторической и политической точки зрения. Некоторые были позднее приукрашены художественными элементами для развлечения читателей.

Одно из наиболее важных сказаний XVI в. рассказывало об осаде Пскова польским королем Стефанам Баторием в 1580-1582 гг. [+72] Хотя история и была написана в тонком московитском стиле, там присутствовало и ситуационное использование диалога.

Замечательное военное сказание XVII в. описывало захват, донскими казаками у турок в 1637 г. Азова и его осаду турками в 1641 г. Первоначальная редакция сказания представляла фактическую историю войны, но была позднее переписана в цветистом поэтическом стиле. [+73]

Захват и осада Азова были также запечатлены в исторических песнях. Такие песни - производные от былин - занимали в устной литературе положение, схожее с историческими сказаниями письменной литературы. [+74] В ХV1 в. появился цикл песен об Иване Грозном и завоевании Казани. Другие казацкие песни XVII века включали цикл о Ермаке, первопроходце - завоевателе Сибири, и Степане Разине, вожде казацко-крестьянского восстания.

Наряду с историческими песнями в русской устной литературе продолжали жить былины. Исполнители передавали их из поколения в поколение не только в XVII в., но и гораздо позже. Фактически былины все еще продолжали исполняться и их новые варианты создавались в дальних уголках северной России в Новое время.

При рассмотрении взаимоотношений между русскими былинами и письменной литературой в XVII в. особенно интересна "Повесть о Сухане". Она опиралась на былину о герое, носившем это имя. Письменная история походила по стилю как на былины, так и на военные сказания. [+75]

Другим героическим эпосом, который первоначально передавался устно, была "Повесть об Еруслане Лазаревиче". Она имела персидское происхождение, базируясь на двух эпизодах "Шах-наме" Фирдоуси. Эпизоды из великой поэмы Фирдоуси обычно декламировались многие столетия после смерти Фирдоуси в Иране и Центральной Азии и также повлияли на тюркский эпос. Это повествование могло быть прямо заимствовано и переложено с персидского и тюркского варианта терскими казаками или московитскими купцами, имевшими дело с Центральной Азией. Русская версия была, вероятно, записана в начале XVII в. Как полная приключений сказка, она стала чрезвычайно популярной и была опубликована в лубочном варианте. [+76]

III

Романы также писались в России XVII в. Наиболее интересным вреди них во многих отношениях была "Повесть о Савве Грудцыне. [+77] Как по содержанию, так и по форме ее неизвестный автор соединял архаические понятия с современными. Это было художественное повествование о сыне купца, его приключениях, неофициальной любовной связи, соглашении с дьяволом и его финальном покаянии (он становился монахом в конце рассказа). В то же время фон повествования реалистичен; даже имя героя принадлежит хорошо известной купеческой фамилии, и в ходе истории появлялись реальные исторические персонажи и упоминались действительные события, подобные взятию Смоленска русскими в 1632-1634 гг.

Традиционной концепцией русской литературы было то, что плотская любовь - деяние дьявола. Необычным в истории Саввы Грудцына было то, что его военные подвиги в смоленской войне совершались с помощью дьявола. Согласно повести, командующий русской армией боярин Шеин был взбешен успехом Саввы и отослал его домой. Этот эпизод отразил действительное отношение определенных пацифистских кругов русского общества, их оппозицию смоленской войне и их критическое отношение лично к Шеину. Утверждали, что. война была несправедлива, поскольку была начата до истечения Деулинского перемирия. Пацифисты возражали против назначения Шеина командующим, поскольку, когда он был освобожден из польского плена после заключения Деулинского перемирия, поклялся полякам никогда не воевать с ними вновь. Когда Шеин сдался полякам в 1634 г. и вернулся в Москву, то был обвинен в предательстве (что было неверным) и казнен.

Именно на этом фоне можно наилучшим образом понять эпизод участия Саввы Грудцына в смоленской войне. Дьявол побуждал Савву сражаться в неправой войне, и поскольку Шеин (предполагаемо) был предателем, то выразил недовольство успехами Саввы на войне.

Совсем иной характер носило замечательное русское повествование XVII в. "Горе-Злосчастие". [+78] Оно было написано белым стихом с четырьмя ударениями, что было похоже на былины. Дидактическая история показывала, как непослушание молодым человеком родителей, его беспробудное пьянство и хвастовство привели к разрушению его жизни. Его несчастье было персонифицировано в фигуре Горя-Злосчастия. Как отмечает Гудзий, Горе-Злосчастие было двойственностью, символизирующей внешнюю силу зла, которое владеет героем, и моральное опустошение его души. Герой в конечном итоге избегает Горя-Злосчастия традиционным путем, уйдя в монастырь. Его двойник, Горе, останавливается перед святыми вратами.

Сатирические повествования составили особую группу. [+79] Большинство этих историй о продажных судьях, пьяницах-монахах, жадных священниках и т.д. были умными пародиями на язык и сюжеты судебных документов, церковной службы и религиозной литературы.

Уникальным памятником на фоне прочих произведений русской литературы выступает произведение, не предполагавшееся в качестве литературного - автобиография лидера старообрядцев протопопа Аввакума. [+80] В этом документе, большого психологического и исторического значения, нашли выражение пылкая личность Аввакума и его религиозная непримиримость. Не менее оригинальным был его язык, специфический разговорный русский. Чижевский комментирует это обстоятельство, утверждая, что Аввакум "Обладал способностью, доступной немногим писателям - писать точно также, как и говорил".

Следует сказать несколько слов и о русской поэзии XVII в. [+81] В первой четверти столетия русское стихосложение находилось под влиянием украинских "досиллабических" стихов (виршей). Это было результатом учащающихся контактов между русскими и украинцами (а также белорусами) в смутное время. Наиболее способным поэтом этого периода был князь Иван Хворостинин.

Силлабическое стихосложение было введено в Москве Симеоном Полоцким. Поскольку оно базировалось на определенном количестве слогов в каждой строке, то не подходило к русскому языку, который зависит от словесного ударения, но тем не менее доминировало в русской поэзии до 1740 г.

6. Философия и наука

I

Через принятие христианства и последующую доступность переводов работ греческих отцов церкви и иной религиозной литературы русские постепенно восприняли элементы христианской философии и до определенной степени философию Древней Греции.

В Византии также существовали различные коллекции афоризмов, и они были переведены на славянский язык. Они содержали цитаты из Платона, Аристотеля и иных греческих философов. Наиболее известной из этих коллекций в Древней Руси была "Пчела" (по-гречески "Меlissa''). [+82]

Древнерусский читатель не прочитывал свою книгу бегло. Его метод чтения был статическим: он прочитывал сперва параграф и задумывался над каждым словом. Имея несколько базисных идей любого философа, он был способен реконструировать по крайней мере часть его аргументации, даже если и не следовал всегда собственной линии философа. Поэтому даже те, кто прочитывал лишь философские афоризмы в сборниках типа "Пчелы", могли извлечь из этого некоторую пользу.

В дополнение к переводам греческих философских трудов многие трактаты были переведены с древнееврейского, некоторые из которых, в свою очередь, были ивритскими переводами с арабского. Большинство из них были сделаны в XV в.

В XVII в., в особенности после основания Киевской Академии, московитам стали доступны теологические и философские работы украинских и белорусских ученых, бывших выпускников Киевской Академии. Программа Академии включала преподавание философии (равно как и физики), и обучение студентов было на уровне римско-католических и протестантских высших школ того времени.

Суммируя, можно сказать, что с XI по XVII в. русские имели в своем распоряжении значительное количество философской литературы, переведенной с других языков или же (в XVII в.) заимствованной из западной Руси.

В ознакомление древнерусских читателей с элементами платоновской философии, через контакт с византийскими христианскими сочинениями, важную роль сыграл перевод "Ареопагитик", произведения VI в. и неверно приписываемого св. Дионисию Ареопагиту, жившему в I в. Смесь христианского мистицизма с неоплатонизмом была включена в "Четьи Минеи", знаменитую энциклопедию христианской литературы XVI в. митрополита Макария.

Платоновский идеал мудрого правителя имел огромное влияние на московитскую политическую философию, и показательно, что цитата из Платона была включена в речь митрополита Макария на коронации Ивана Грозного в 1547 г. [+83]

Главным источникам проникновения идей Аристотеля в Древнюю Русь была "Диалектика" св. Иоанна Дамаскина, первая часть его главной работы "Источник знания" (по-гречески "Реge Gnoseos"). Она была переведена на славянский, предположительно, в Сербии не позднее XV в. "Диалектика" Дамаскина, вероятно, поспособствовала философскому образованию русской элиты более, нежели какая-либо иная работа восточных и византийских ученых, доступная в славянском переводе. [+84]

В 1570-х гг. "Источник знания" был вновь переведен князем Андреем Курбским (уже тогда жившим в Литве) совместно с князем М.А. Оболенским. Первоначально они перевели третью часть работы, "Разъяснение православной веры" (уже доступную в болгарском переводе Х в.), а затем "Диалектику". Они, очевидно, не знали о существовании более раннего славянского перевода. Курбский получил копию "Источника знания" (возможно, базельское издание 1548 г.), в которой греческий текст и латинский перевод были напечатаны параллельно. Как Курбский, так и Оболенский знали латынь, но не знали греческого. Возможно, что кто-нибудь, знакомый с греческим, помог им проверить латинские переводы. Оболенский (о чем нам сообщает Курбский) изучал философию на латыни с юности. [+85]

В своем четвертом послании Ивану Грозному Курбский иронически советовал царю почитать книгу Иоанна Дамаскина. "Я полагаю, что в твоей земле она не была полностью переведена с греческого языка; но тут, в нашей стране (имеется в виду Литва), благодаря Христовой благодати, она была полностью переведена и исправлена с большим старанием". [+86]

В том же столетии, когда славянский перевод "Диалектики" св. Иоанна Дамаскина стал доступен русским, философский труд арабского ученого Аль-Газали (1058 - 1111 гг.) был переведен на русский язык (возможно, в Белоруссии) не прямо с арабского текста, а с перевода на иврите. Он назывался "Цели философа" (Маkasid al-falasifa). Первая часть его была посвящена логике.

Это было в основном разъяснением арабского неоплатонизма, некоторые аспекты которого Аль-Газали рассматривал как несовместимые с исламом. Оно получило высокую оценку в Испании и на Западе в целом в XII и XIII вв. [+87] Обсуждая различные воззрения на природу телесного существа, Аль-Газали писал: "На этот предмет существует три взгляда. Некоторые говорят, что тело состоит из частей, которые не могут быть разделены разумом или физически; другие полагают, что тело не является сложным, но просто и принадлежит одной субстанции; третьи же утверждают, что тело состоит из материи и формы". [+88]

Внимательное отношение русских читателей к этим переводным философским работам иллюстрируется обнаруженным на полях рукописи древнерусского перевода "Логики" Аль-Газали пометкам читателя относительно параллельных философских терминов из славянского перевода "диалектики" св. Иоанна Дамаскина, объясняющих термины, использованные в переводе "Логики" Газали." [+89] На основании этого примера мы можем быть уверенны, что древнерусские читатели из рядов образованной элиты хорошо понимали переводные философские тексты своего времени, которые для некоторых современных ученых выглядят неуклюжими и непонятными.

Дабы продемонстрировать современному читателю, что древнерусский перевод "Логики" Аль-Газали был разумным, В.П. Зубов (в 1951 г.) перевел части этого труда на современный русский язык, стараясь сохранить в неприкосновенности структуру предложений и порядок слов. Текст был совершенно понятен. [+90]

Знакомство русской элиты XV и XVI вв. с переведенной теологической и философской литературой, а также существование в древнерусском языке философской терминологии (хотя и не однозначной) были отражены во многих русских идеологических и полемических произведениях этого периода.

Теологически-философская трилогия о космическом значении Святой Троицы был написан в Москве Ермолаем-Еразмом в середине XVI в. [+91] Книга выявила его знание работ отцов церкви и византийской религиозной литературы, равно как и некоторых апокрифов. Первая часть, "О троице и единстве", была историческим и полемическим введением. Вторая и наиболее значимая озаглавлена "О божествеином тринитарном творении". Третья часть представляла собою длинную молитву Святой Троице. Троица для Еразма была онтологическим принципом: "Бог создатель своей божественной власти дал тринитарную сущность всем своим творениям". Как физический, так и духовный миры отражают троичный принцип. В физической природе мы различаем огонь, сумерки и темноту; в человеке (части живой природы) - разум, слово и душу. Космос проникнут божественной троицей.

В XVII в., особенно во второй его половине, московиты обратились к киевской (украинской и белорусской) учености для обретения своего направления в образовании и философии. Преподавание философии в Киевской Академии базировалось на Аристотеле. Предлагались также курсы по логике и психологии. Среди рукописей этих курсов, хранящихся в Государственной библиотеке Украины в Киеве, находятся "Учебник логики" Иосифа Горбатского (1639 г.) и "Трактат о душе" Иннокентия Гизеля (1645-1647 гг.). [+92]

Некоторые рукописные копии киевских лекций по философии нашли свой путь в Московию во второй половине XVII и вначале XVIII в. [+93] Религиозные и философские книги, напечатанные на Украине и в Белоруссии, были очень популярны в Московии в XVII в. Однако в первой половине века, равно как и к его концу, московские церковные власти недружелюбно взирали на их импорт.

Патриарх Филарет был особенно подозрителен относительно отклонений от православия в книгах, опубликованных в западной Руси, и в 1627 г. запретил московитам покупать их. В эти дни были сожжены в Москве шестьдесят экземпляров "Комментариев к Евангелию" Кирилла Транквийона Ставровецкого (1619 г.). Отношение московитского правительства и церкви изменилось при царе Алексее и патриархе Никоне, и продажа западнорусских изданий была вновь разрешена в Москве.

В 1672 г. Киево-Печерский монастырь открыл книжную давку в Москве. Однако, два года спустя, патриарх Иоаким запретил продажу ряда западнорусских изданий. Этот приказ был повторен его наследником Адрианом. Но в реальности эти частичные запрещения были малоэффективны. [+94]

II

Центром культуры Древней Руси была не наука, а религия, гуманитарное знание и искусства. И все же русские были проницательными наблюдателями природы, и многие из них обладали исследовательским складом ума. Древнерусские ремесленники имели хорошие практические познания в химии и физике. В соляной промышленности новгородские мастера были знакомы с принципом концентрированных растворов; они также знали, как регулировать осаждение соли при изменении температуры. Наибольший вклад был сделан русскими в математику, астрономию и географию. Выдающимся математиком был Кирик Новгородец, дьякон Антоньева монастыря (родился в 1110 г.). [+95]

Религиозный и интеллектуальный фермент в России последней четверти XV и начала XVI вв. стимулировал интерес в различных отраслях науки. Это был период полемики между, так называемыми, жидовствующими и их противниками, среди которых, кроме Иосифа Санина (Волоцкого), наиболее активным был архиепископ Новгородский Геннадий. Жидовствующие зависели от ивритской научной литературы (в славянском переводе), а Геннадий от западных (в основном римско-католических) работ. Его главным советником был доминиканский монах славянского происхождения (предположительно, хорват) Беньямин.

Обе стороны интересовались математикой и астрономией. Это было частично результатом апокалиптических настроений, которые распространились среди русских с приближением 1492 г. (7000 г. от сотворения Мира). С завершением седьмого тысячелетия со дня творения многие люди ожидали приход конца света. Жидовствующие высмеивали эти страхи.

Для православных было значимым то, что византийская пасхалия (раschalia) - таблица для обнаружения пасхального дня каждый год заранее - оканчивалась 7000 годом (с 1 сентября 1491 г. до 31 августа 1492 г.). Было необходимо рассчитать новую Пасхалию для следующего тысячелетия, для чего были необходимы сложные математические и астрономические расчёты. Работа по этим расчетам была частично проделана в Москве в канцелярии митрополита, но в основном в Новгороде, под руководством архиепископа Геннадия. Раschalia на 1493 г. была готова вовремя.

Геннадий, очевидно, игнорировал трактат XII в. Кирика Новгородца, предпочитая западные источники. Среди них была относящаяся к XIV в. работа Гийома Дюрана "Rationale divinorum officiorum" ("Объяснение церковных обрядов"), рассматривавшая и проблемы календаря. Первое печатное издание ее появилось в Майнце в 1459 г. В 1495 г. Геннадий заказал русский перевод его части (со страсбургского издания 1486 г.). [+96]

Среди переведенных ивритских работ был так называемый "Шестокрыл". Он состоял из шести таблиц движений луны. Первоначально эта лунная таблица служила для вычисления даты пасхи, но позднее, кажется, также использовалась для предсказаний будущего. [+97]

Другой астрономической работой, переведенной с латинского на русский в этот период, была "Космография" английского ученого XIII в. Иоанна Сакробоско (Иоанна, Голливудского). Латинский оригинал был озаглавлен "De Spaero mundi". Она была напечатана в 1472 г. и переиздавалась много раз до XVII в. Автор описывал семьдесят девять сфер, несущих звезды и планеты вокруг неподвижной земли. [+98]

Принципиальная ценность древнерусских оригинальных трудов по астрономии состояла в аккуратной фиксации в хрониках таких необычных астрономических явлений, как затмения солнца и луны, кольца вокруг солнца и появление комет. Русские хроники были более полны в этом отношении, нежели западные и, таким образом, оказались бесценными для современной астрономической науки, в особенности, для изучения данных о периодичности и орбитах комет. [+99]

1543 г. - дата публикации "De revolutionibus orbium coelestium" Коперника - ознаменовал начало современной астрономической науки на Западе, хотя теория Коперника не была сразу же принята даже там. Русские познакомились с ней лишь в середине XVII в. через перевод Епифания Славинецкого и его помощников космографической работы Иоанна Блэу "Тheatrum orbit terrarum sive Atlas novum" ("Зерцало всея вселенной или атлас новый"). Латинский оригинал появился в 1635-1645 гг.; перевод был сделан в 1655-1657 гг. Блэу разъяснял системы Птолемея и Коперника и отмечал, что "лучшие математики" предпочли последнего. Он написал наиболее важное для Запада географическое исследование, переведенное на русский в XVII в.

Собственный вклад русских в географическую науку в XVI и XVII вв. состоял в открытии, исследовании и подробном описании Сибири и прилегающих земель, а также в целом в картографии. [+100]

Московитская администрация нуждалась в графических картах России и прилегающих территорий не только во имя знания, но также и из практических соображений. Многие чертежи частей Московии должны были быть выполнены в конце XV и в первой половине XVI в. Некоторые из этих чертежей были использованы Герберштейном для его карты Московии.

В 1552 г. Иван Грозный, предположительно по предложению Адашева, приказал подготовить общий чертеж карты всего царства. "Большой чертеж" был, вероятно, сделан в течение правления царя Федора под руководством Бориса Годунова. Ни эта карта, ни ее копия, изготовленная в 1627 г., не сохранились, но объяснительная "Книга к большому чертежу" дошла до наших дней.

Первый общий чертеж карты Сибири был выполнен по приказу воеводы Тобольска, Петра Годунова, в 1667 г. Чертеж был откорректирован в 1672 г., и работа эта была позднее продолжена Семеном Ремезовым, чья детальная карта Сибири была завершена в 1701 г. [+101]

К середине XVII в. русские технические специалисты достаточно свободно разбирались в физике, химии и геологии, которые были необходимы для работы в промышленности, в мастерских военного снаряжения, в металлургии, архитектуре, ювелирном деле и т.д. [+102]

Техническое знание продолжало накапливаться через опыт предыдущих поколений русских ремесленников и постепенный приток зарубежных специалистов и продвигалось вперед, благодаря переводам и применению западной технической и научной литературы. К концу XVII в. в России существовала значительная группа образованных людей, способных служить ядром распространения современной науки.

Предпосылками для этого были: подобающее образование в философии и логике, знание латыни (бывшей все еще лингвистическим инструментом научного образования), а также высокий уровень научных центров. Философия, логика и латынь компетентно преподавались в Киевской Академии. В XVII в. обучение в этих областях стало доступным московитам с открытием Славяно-греко-латинской Академии.

Академия Наук, первое высшее по уровню научное учреждение в России, была создана Петром Великим в 1724 г. и активно функционирующая с 1725 г. Хотя первые члены академии были приглашены с Запада, одной из ее целей было воспитание русских ученых.. Для этого при ней было создано учебное заведение.

Его успех хорошо иллюстрируется судьбой Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765 гг.). Двадцати лет от роду Михаил, сын поморского рыбака и кораблестроителя, чувствуя жажду знания, приехал в Москву и записался студентом в Славяно-греко-латинскую Академию, где он получил философское образование и изрядно изучил латынь. В 1735 г. он был членом группы двенадцати лучших студентов, которым была предложена стипендия в учебном заведении при Академии наук. Ломоносов стал одним из величайших ученых своего времени и символом прогресса науки в России.

Примечания

[+34] See Mongols and Russia, pp.338-340.

[+35] Id., рр. 165-167,377-378.

[+36] Стоглав, гл. 43 (Издание Кожанчикова).

[+37] G.Ostrogorscy, "Les decisions du Stoglav concernant la peinture images et les principes de liconographic Byzantine", p. 395.

[+38] Ibidem, passim. Также его "Соединение вопроса о св. Иконах с христологичсской догматикой в сочинениях православных апологетов раннего периода иконоборчества", SK, 1(1927), 35-48.

[+39] See Kondakov-Minns. The Russian Ikon, p.30; Hamilton. The Art and Architecture of Russia, рр. 66-67.

[+40] О расположении икон на иконостасе см.: Коndakov-Minns. The Russian Ikon, рр. 30-33; А1patov. Russian Impact in Art, рр. 51 -55; Нamilton. Art and Architecture of Russia, рр. 66-67; Лазарев. Феофан Грек, c. 87-90.

[+41] По этому поводу и далее см.: Лазарев. Феофан Грек и его школа.

[+42] Приселков. Троицкая летопись, с. 459. Цитировано но Лазареву. Феофан Грек, с. 86.

[+43] О Рублеве см.: Алпатов. Андрей Рублев (1950); Лазарев. Андрей Рублев (1960). А также П.П. Муратов в книге Грабаря (1-е изд.), 6,234-244; Лазарев в книге Грабаря (2-с изд.), 3,186; Нamilton. Art and Architecture of Russia , рр. 86-88.

[+44] О Дионисии см.: Нamilton. Art and Architecture of Russia, рр. 96-99; Муратов в книге Грабаря (1-е изд.), c. 482-531.

[+45] См.: Алпатов. Памятники древнерусской живописи конца XV века. Москва, 1964.

[+46] Кондаков. Русская икона, часть 2, гл. 2; Коndakov-Minns, ch.6.

[+47] Георгиевский и Владимиров. Древнерусская миниатюра.

[+48] Kondakov-Minns, p.156.

[+49] О Строгановской школе см.: Муратов в книге Грабаря (1-е изд.), 6,347-380; Ю.Н. Дмитриев в книге Грабаря (2-е изд.), 3,643-676; Коndakov-Minns, 9; Наmilton Art and Architecture in Russia, рр. 153-156.

[+50] О московской религиозной архитектуре конца ХV-ХVI вв. см.: книгу Грабаря (1 -изд.), 1, гл. 14; книгу Грабаря (2-сизд.),3,282-370,409-481;4, с. 57-59,121-216; Ильин. Каменная лeтопись московской Руси, часть 1, гл. 1 -2; Brunov in: Alpatov and Brunov. Geschichte der altrussischen Kunst , рр. 35-148; Наmilton. Art and Architecture of Russia, ch. 15.

[+51] Hamilton, p.104.

[+52] О русском деревянном зодчестве см.: Грабарь (1-е изд.), 2, гл.4; П.Н. Максимов м Н.Н. Воронин в: Грабарь (2-е изд.), 3,245-281; Наmilton, ch. 14.

[+53] М. Аlраtov. Russian Impact on Art, р. 70. Относительно гражданской архитектуры в фортификационного искусства в Московии XVI см.: Грабарь (1-е изд.), 2, гл. 16-17; Грабарь (2-е изд.), 3, с. 366-409.

[+54] О русской религиозной архитектуре ХУЛ в. см.: Грабарь (1-е изд.), 2, гл. 6-8 и 22; Грабарь (2-е изо.), 4, гл. 1-7; М.А. Ильин. Каменная лeтопись московской Руси, ч. 1, гл. 3; ч. 2-3; Brunov in: Alpatov and Brunov ,рр. 148-194; Наmilton. Art and Architecture of Russia, ch. 16. 0 гражданской архитектуре см.: А.А Тиц. Русское каменное жилое зодчество XVII в.

[+55] С. Забeлло, В. Иванов, П. Максимов. Русское деревянное зодчество. Москва, 1942, с. 9. Цитата по: М.А. Ильин в: Грабарь (2-е изд.), 4,164, ╧ 1.

[+56] См.: Грабарь (1-е изд.), 6, гл.2 (написана П.П. Муратовым), гл. 12 (написана Грабарем и А. Успенским), гл. 13 и 17 (написаны И. Грабарем); Грабарь (2-е изд.), 4, гл. 9 (написана И.В. Даниловым и Н.Е. Миевой); М. Алпатов: Alpatov and Brunov , рр. 368-384; Наmilton. Art and Architecture of Russia, рр. 155-161.

[+57] Kondacov-Minns. Russian Icon, р. 173.

[+58] Иосиф Владимиров. "Послание некоего изуграфа Иосифа к цареву изуграфу и мудрейшему живописцу Симону Федоровичу", под ред. Лазарева. Древнерусское искусство. XVII в. Москва, 1964, с. 24-61.

[+59] См.: Н.Н. Воронин. "Ростовский Кремль". В кн.: Из истории докапиталистических формаций, с. 655-680; Грабарь (2-е изд.), 4,408-410.

[+60] Относительно русской литературы с XV по XVII в. см- Петухов. Русская литература. Юрьев, 1912, часть 2 и 3; Сперанский. История древней русской литературы. Московский период, 3-е изд., Москва, 1921; Гудзий. История древней русской литературы, 2-е изд., Москва, 1941; История русской литературы, т. 2 (в двух частях). Москва-Ленинград, 1945-1948; D.Tschizewskij. History of Russian Literature, 1960, chs. V-VII; Mirsky. History of Russian Literature, I, ch. I, secs. 8-11; Piechio. Storia della literatura russa antica. Milano, 1959.

[+61] Мещерский. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. Москва, 1958.

[+62] См.: Кузьмин. Рыцарский роман на Руси. Бова, Петр Златых Ключей.

[+63] Ровинский. Русские народные картинки, 1. С.-Петербург, 1900, см. Указатель к "Бовe королевичу" и "Повести о Петре Златых Ключей"; под ред. Адриановой-Перетц, Русский лубок ХVII-ХIХ вв. Москва-Ленинград, 1962.

[+64] Державина. Великое зерцало. Москва, 1966.

[+65] See Tschinewskij, рр.167-180.

[+66] Id., рр.180-183.

[+67] Древнерусский текст "Повести о Петре и Февронии" см.: Скрипил. Русские повести ХV-ХVI веков, с.108-115. Английский перевод: Zenkovsky. Medieval Russias Epics, Chronicles and Tales, рр.237-47. Сf. Тschinewskij, рр.241-243.

[+68] О летописях московитского периода см.: Иконников. Опыт, 2, часть II, разд. III, гл. 2 и 4; Лихачев. Русские лeтописи, гл. 19-20 и приложение; Сперанский. История Древней русской литературы. Московский период, с.84-85; Тschinewskij, р.310.

[+69] Текст русского хронографа 1512 г. был опубликован в ПСРЛ, 22, часть I (1911). См. также обзор его содержания: А. Попов, Обзор хронографов русской редакции, 1(1866), 95-215. Текст русских и славянских материалов в хронографе 1512 г. был опубликован А.Поповым в кн.: "Изборник славянских и русский сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции" (1869), с.1-87.

[+70] О литературных работах (сказаниях) современников смутного времени см.: Иконников. Опыт, 2, раздел III, гл. 2,1249-1253; Платонов. Древнерусские сказания и повести о смутном времени; Гудзий. История русской литературы (2-е изд.), с.322-334; Мirsky. History of Russian Literature, 1, 31-32; Тschinewskij, рр.311-319. Тексты сказаний, под редакцией Платонова были собраны в РИБ, 13. Работы Авраамия Палицына и Ивана Тимофеева были также опубликованы отдельно (см. библиографию). По контрасту с обобщениями сказаний, здесь присутствует живое описание событий гражданской войны 1606-1610 гг. в Псковской летописи со следующим замечанием, обобщающим ситуацию: "И с этого времени (1606 г.) началось великое смятение во Пскове. Богатые выстудили против бедных, а бедные против богатых, и все стали обездоленными", (интерпретация Г. Вернадского). Насонов. Псковские летописи, 2,268.

[+71] Относительно текстов разделов, ориентированных на русские дела XVII столетия см.: А. Попов. Изборник славянских и русских статей. Москва, 1869.

[+72] См.: В.И. Малышев. Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков. Москва и Ленинград, 1952; Скрицил. Русские повести ХУ-ХУ! веков, с.124-165. Английские перевод (в отрывках): Zenkovsky. Medieval Russias Epics, рр.277-288.

[+73] См.: Скрипил. Русская повесть XVII века, с.54-73.

[+74] Об исторических песнях XVI и XVII веков см.: Сперанский. Русская устная словесность, с.328-350. Текст (зафиксированный в XVIII и XIX столетиях) см.: Миллер. Исторические песни русского народа ХУ1-ХУП веков (1915); Исторические песни XVII века (1966).

[+75] Малышев. Повесть о Суханe (1956). Рукопись повести была обнаружена Малышевым в 1948 г. Ср.: Вернадский. "Повесть о Суханe". Новый журнал, 59 (1960), 196-202.

[+76] Гудзий (2-е изд.), с.386-390.

[+77] Скрипил. Русская повесть XVII века, 82-102. Английский перевод в: Zenkovsky. Medieval Russias Epics , рр.374-397.

[+78] Скрипил, с.103-115. Английский перевод в кн.: Zenkovsky, рр.409-22. Ср. Гудзий, с.399-403; Тschinewskij, рр.337-340.

[+79] Гудзий, с.423-440; Тschinewskij, рр.343-345.

[+80] See Mirsky. History of Russian Literature, рр.37-43. Гудзий, с.340-356; Тschinewskij, рр.370-375. Русский текст: под ред. Гудзия. Житие протопопа Аввакума. Москва, 1960. Английский перевод: J.Harrison and H.Mirriess (London, Hogarth Press, 1924); . Zenkovsky. Medieval Russias Epics, рр.322-370.

[+81] См.: Гудзий, с.441-455; Тschinewskij, рр.317-319,350-355; Его же История украинской литературы, с.243-245,255-276.

[+82] See Тschinewskij. Narysy istorii filosofii na Ukraini, рр.20-30; Его же. "Платон в Древней Руси", ЗРИОП, 2 (1930), 71-81; Id. "Рlato im alten Russland". Aus zwei Welfen, рр.45-б5; Шмаков. "Платон в Древней Руси", ЗРИОП, 2,49-70. Cf. Kievan Russia, рр.283-285; Г.Флоровский. Пути русского богословия, гл. 1-111.

[+83] Шмаков. "Платон в Древней Руси", с.60-61. Ср. его же "Государственно-национальные идеи", ЗРНИБ, 1,с.208-210.

[+84] Шмаков. "Платон", с.51-53.

[+85] Архангельский. Творения отцов церкви в древнерусской письменности, с. 109-113; ср. Тschinewskij, р.235.

[+86] Fennel. Correspondence, рр.238-239.

[+87] See W.Montgomery Watt, "Al-Ghazali". Encyclopedia of Islam (new edition), 2 (1965), 1040.

[+88] Я цитирую по современному русскому варианту В.П. Зубова. См.: Чижевский. "Новое из истории русской культуры". Новый журнал, 82 (1966), 226.

[+89] Это было открыто Зубовым. Ср. Я.С. Лурье "Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV- начала XVI века", с.196; Чижевский. Указ. ранее соч., с.224. Относительно параллелей славянских (древнерусских) философских терминов в различных древних переводах см. Тschinewskij . "Altrussische wiesenschaftliche literatur und die Judasierenden", Die Welt der Slaven, XI, basc. 6 (1966), 358-359.

[+90] Смотри извлечения из перевода Зубовым "Логики" Аль-Газали на современный русский язык в статье Чижевского в "Новом журнале", 82,225-226.

[+91] Под ред. А. Попова. "Книга Еразма о Святой троице", Чтения, 1880, часть IV, с. I-ХIV, 1-124. Ср. Клибанов. Рeформационныe движения в России, с.288-290.

[+92] М.В. Соколов. Очерки истории психологических воззрений в России в Х1-ХVШ веках. Москва, 1963, с.251-252, содержащие ссылку на П.М. Пeлeх. "Из истории отечественной психологии XVII в.". Очерки по истории отечественной психологии ХVII-ХVШ в, под ред. Г.С. Костюка (на украинском). Киев, 1952.

[+93] Тschinewskij Narysy istorii filosofii na Ukraini, рр.24.

[+94] Id. History of Russian Literature, р.365

[+95] О науках и научном знании в РОССИИ (до 1700 г.) см.: Кievan Russia, c..295-299; Райнов. Наука в России (1940 г.); Очерки, 3,182-186; там же, 4,568-584; История естествознания в России, т.1, часть 1 (1957); Зубов "Кирик Новгородец", Историко-матeматичeскиe исследования, б, 174-212.

[+96] Зубов "Кирик Новгородец", с.202-204. Дюран умер в 1332 г.

[+97] See Тschinewskij . "Altrussische wiesenschaftliche literatur und die Judasierenden", рр. 361 -362. История естествознания в России, 1, часть 1,60. По мнению Симона Шишмана, переводы с иврита, которые бытовали в России с XV в. и обычно рассматривались как часть литературы жидовствующих, должны в основном приписываться деятельности караимов. О караимах в великом княжестве Литовском см.: Russia at Dawn, рр.216-219 аnd passim..

[+98] История естествознания в России, с.60-61; Тschinewskij . "Altrussische wiesenschaftliche literatur und die Judasierenden", рр.361 -362. Текст русского перевода "Космографии" нe был опубликован полностью. Согласно "Истории естествознания", с.60, единственная известная рукопись его находится сегодня (1957 г.) "за пределами СССР". Согласно Чижевскому (1966 г.), рукопись исчезла после второй мировой войны.

[+99] See Vyssotsky. Astronomical Records; История естествознания в России, с.53-57; Тschinewskij (as in notes 16 and 17), рр.360-361.

[+100] Д.М. Лебедев, География в России XVII века. Москва-Ленинград, 1949; его же, гл. 6 (География) в: История естествознания в России, 1, часть 1.

[+101] См.: ЛЛ. Голдeнбeрг. Семен Ульянович Ремезов. Москва, 1965.

[+102] См.: История естествознания в России, гл. 3 (физика), 4 (химия) и 5 (геология).

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ]