Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Э. А. Риттер

Глава 2. Рождение и изгнание Чаки

Чака был нежеланным ребенком. Он появился на свет только потому, что его родители, наслаждаясь в соответствии с обычаем нгуни, именуемым уку-хлобонга, потеряли контроль над собой. Этот обычай допускал несколько вариантов, но все они сводились к одному: разрядка сексуального напряжения у обеих сторон происходила так, что девушка не беременела. Дневник Генри Фрэнсиса Фина (см. ╚Библиографию и источники╩) содержит полное описание этих приемов. Беременность наступала, только когда партнеры теряли голову. Если девушка лишалась невинности и в дальнейшем рожала ребенка, мужчина должен был внести отцу девушки виру ≈ трех коров (в царствование Чаки оба партнера наказывались смертью). Впрочем, подобные несчастья случались редко, а разработанные зулусами приемы обеспечивали обоим партнерам полный и одновременный оргазм. В противном случае виновным считался мужчина.

Итак, обычай дозволял такого рода сношения, которые назывались ╚развлечением в пути╩. Церемония ╚обтирания топора╩, заключавшаяся в том, что воин, который убил врага, имел сношение с девушкой, допускала только уку-хлобонга. Уку-хлобонга между членами одного клана не разрешалась ни при каких обстоятельствах. Это соответствовало требованиям экзогамии.

По рассказам зулусов, отец Чаки ≈ Сензангакона, ≈ молодой вождь клана Зулу, увидел его мать Нанди, когда она купалась в лесном пруду, и, возбужденный ее красотой, смело предложил ей развлечение в пути. Нанди немного подразнила Сензангакону, но потом согласилась. Обе стороны потеряли голову и нарушили правила, касавшиеся случайных связей. В результате месяца через три Нанди убедилась, что она беременна.

Как только это стало известно, в клан Зулу был послан гонец с официальным обвинением молодого вождя. Однако Мудли, внук Ндабы и главный старейшина клана, с негодованием отверг обвинение. ╚Это невозможно, ≈ сказал он, ≈ отправляйся домой и скажи всем, что в теле девушки просто засел И-Чака [+1]╩. Однако через положенное время Нанди стала матерью. ╚Ну вот, ≈ сообщили ее родичи клану Зулу, жившему за горами, ≈ ваш жук (И-Чака) вышел наружу ≈ приходите и забирайте его╩.

Зулу, хотя и неохотно, пришли и доставили Нанди невенчанной в хижину Сензангаконы. Ребенка же назвали У-Чака [+2]. Шел 1787 год.

Несчастная Нанди стала не только матерью незаконнорожденного ребенка, но ≈ что несравненно хуже ≈ вступила в связь с мужчиной, состоявшим с ней в некотором родстве: мать ее Мфунда была дочерью Кондло, вождя клана Г▓вабе [+3], членам которого запрещалось вступать в брак с зулусами. Однако Сензангакона, будучи вождем, ╚не мог совершить дурного поступка╩, и дважды обесчещенная Нанди без всякого шума и, конечно, без свадебного торжества (такой церемонией не могло быть отмечено появление невесты, уже родившей ребенка) стала третьей женой вождя.

Любовь к Нанди была лишь временным увлечением Сензангаконы. Вскоре он охладел к третьей жене и перестал обращать на нее внимание. К счастью, Мкаби, ╚Великая жена╩ [+4] главы крааля Эси-Клебени, которой была препоручена ум-лобокази (молодая жена), оказалась близкой родственницей матери Нанди. Поэтому она взяла Нанди под свою опеку и проявляла к ней особую симпатию.

Тем не менее отношения между мужем и третьей женой никогда не улучшались надолго. Примирение, приведшее к рождению сестры Чаки по имени Номц'оба, сменилось новым периодом отчужденности. Первые шесть лет жизни Чаки были омрачены горем матери, которую он обожал. Когда ему пошел седьмой год, он стал вместе с другими мальчиками пасти скот своего отца. Однажды из-за недосмотра Чаки собака загрызла овцу. Отец рассердился. Мать взяла сына под свою защиту. Тогда Сензангакона прогнал обоих из своего крааля.

После этого Чака стал пастушонком в И-Нгуга ≈ родном краале своей матери, который находился в земле э-лангени, милях [+5] в двадцати от Эси-Клебени. Старшие мальчики издевались над Чакой. Еще больше он страдал от того, что мать, которую он так любил, тяжело переживала изгнание из крааля мужа, считая это позором для себя. К тому же находились злые языки, которые и самому Чаке внушали, что их изгнание позорно. Так что годы детства, проведенные Чакой в земле э-лангени, не были счастливыми.

Зулусские дети очень любят облизывать деревянную мутовку для каши, имеющую форму весла. Задиры развлекались тем, что совали мутовку в огонь и, когда она почти уже загоралась, приказывали Чаке слизать кашу. ╚А ну-ка,≈ приговаривали они,≈ съешь это, чтоб мы видели, что ты и верно вождь╩. Или же, когда он в полдень возвращался с пастбища, они заставляли его вытягивать вперед ладошки, сложенные наподобие тарелочки, и наливали туда кипящее варево, угрожая наказанием, если он разольет пищу. Когда же Чака все-таки ронял горячую еду, они приказывали ему по-собачьи слизывать ее с земли или грозили оставить голодным. Никакие угрозы и наказания не могли заставить гордого, самолюбивого Чаку унизиться, и это только усиливало мстительность забияк.

В вельде пастушата лепили из глины маленьких быков и устраивали бои. Каждый мальчуган толкал свою марионетку рукой. Чака делал это особенно искусно, все ему завидовали, а потому жаловались на него своим родителям.

Современная психология помогает понять, какой след оставляет горькое детство на всей жизни человека. Кто знает, быть может, властолюбие, проявленное впоследствии Чакон, объясняется вечными насмешками ровесников над его торчащими ушами и необычайно коротким половым органом. Издевательства причиняли ему такую боль, что он проникся смертельной ненавистью к клану Э-Лангени и всему, что с ним связано.

Особенно запомнилось ему, как его оскорбили двое пастушат (Чаке тогда было лет одиннадцать). Они крикнули: ╚Посмотрите на его пенис, он похож на маленького земляного червя!╩

С яростным криком Чака бросился на обидчиков, которые были значительно старше его. Он атаковал их с таким ожесточением, что избил чуть не до смерти, прежде чем остальные пастушата сумели оттащить его, хотя его враги были вооружены такими же палками, как и он.

Однако недостаток этот, особенно заметный потому, что до достижения половой зрелости все мальчики разгуливали нагишом, заставил его глубоко задуматься: для зулуса не было ничего более унизительного. В Чаке развился комплекс безнадежной неполноценности, он проникся злобой к окружающим. Возможно, это и породило в нем стремление к господству сначала над своим кланом, потом над племенем и, наконец, над обширной империей. Он стал чрезвычайно замкнутым, что отталкивало от него окружающих.

Неистовый, не терпящий подчинения нрав толкал мальчика па бунтарские поступки. Его обуревало недовольство, и оно порождало в нем желание отличиться любым способом. Победа в состязаниях должна была служить противовесом убийственной насмешке, которую Чака читал ≈ так ему по крайней мере казалось ≈ в глазах каждого.

≈ Ничего, мой ум-лилване (огонек), ты обладаешь исибинди (печенью, что означает ╚храбростью╩) льва, и придет день, когда ты станешь самым великим вождем в нашей стране, ≈ говорила ему Нанди. ≈ Это видно по твоим глазам. Когда ты сердишься, они сверкают, как солнце, и все-таки ничей взор не может быть таким нежным, как твой, когда ты стараешься утешить меня.

Так передают ее речи зулусские хронисты.

Однажды Мкаби ≈ Великая жена Сензангаконы, сделавшая немало добра Нанди, ≈ приехала навестить ее в сопровождении своей невестки Мкабайи и четвертой жены Сензангаконы ≈ Лангазаны. Все они старались ободрить Чаку, рассказывая о случаях, когда с достижением половой зрелости полностью исчезали следы замедленного развития. До последнего дня жизни Чака не забывал своих благожелательниц и, придя к власти, назначил их на самые высокие должности. Они сделались настоящими королевами военных краалей и оставались ими до самой смерти.

Во время визита родственников Чака отличился. Он убил в вельде черную мамбу [+6], от укуса которой погиб племенной бык. Этот подвиг требовал большого мужества и сноровки, а Чаке в ту пору было всего тринадцать лет. Вождь э-лангени Мбенги вызвал подростка и сказал ему перед всем народом: ╚Мальчик! Сегодня ты совершил подвиг, достойный храброго мужчины╩. И Мбенги подарил Чаке козу. В тот же вечер Чака угостил козлятиной членов своей семьи и других пастухов. Он был очень горд, но его ненависть к э-лангени не стала меньше.

Когда Чаке исполнилось пятнадцать лет, стало заметно, что оп приближается к половой зрелости. Следовательно, вскоре ему предстояло отправиться в королевский крааль Сензангаконы, чтобы совершить церемонию, обязательную для всех подростков этого возраста, и получить от отца свой первый передник ≈ умут-ша. Чака был чрезвычайно обрадован тем, что к этому времени он развивался уже совершенно нормально.

После первой ночной поллюции подросток покидал свою хижину до восхода солнца, тайком выводил из крааля весь скот и угонял его в вельд. Этим способом он публично заявлял о происшедшем.

После восхода солнца к нему присоединялись другие пастухи. Между тем его сестры и жившие по соседству девушки набирали побольше прутьев. Наступало и проходило время дойки, но ни одна корова не возвращалась с пастбища. Обнаружив это, взрослые собирали девушек и посылали их с прутьями в руках за коровами и нагим правонарушителем. В вельде между юношами и девушками, естественно, возникал бой ≈ в ход шли палки и прутья. Вскоре девушки постарше брали верх над подростками и загоняли их вместе с коровами домой.

В краале подросток, достигший зрелости, получал от отца различные снадобья и воду, нагретую раскаленным докрасна топором. Затем нагой мальчик надевал умутша. После этого подростки и взрослые девушки задавали ему трепку, ≈ так во многих наших школах встречают ╚новеньких╩. Далее следовали бесчисленные обряды, включающие временную изоляцию, омовения и, наконец, пост.

В ходе инициации и позднее подросток получал подробные познания о физиологии женщины.

Девушка по случаю первой менструации также содержалась в изоляции, длившейся порой несколько месяцев [+7]. Завершалась она пиршеством, на которое девушку приглашал избранный ею юноша. Он именовался ╚Тот, кто приветствует птичку в силках╩.

Зулусы не знали таких варварских обычаев, как обрезание женщин, принятое у некоторых племен Центральной Африки.

В надлежащее время Чака отправился в крааль Сензангаконы и проделал все церемонии, связанные с наступлением половой зрелости. Но когда царственный отец преподнес ему умутша, он с презрением отбросил этот наряд. Всем своим поведением он вызвал всеобщую антипатию и вскоре был вынужден вернуться к матери.

Чака стремился продолжать ходить нагим по вполне определенной причине: все должны были увидеть, что он стал физически полноценным мужчиной. В особенности же ему хотелось, чтобы в этом лично убедились его однолетки из клана Э-Лангени, и прежде всего его прежние мучители, которым теперь оставалось только завидовать ему. Однако общественное негодование заставило его одеться, как положено зулусскому джентльмену, и, в частности, носить ум-нцедо, то есть колпачок, прикрывающий крайнюю плоть. Это остроумное приспособление круглой формы диаметром около дюйма [+8] напоминало по форме маленькую чашу. Оно изготовлялось из пальмовых листьев, и было чрезвычайно легким. Зулус считал себя совершенно одетым, только если на нем было ум-нцедо, и Чака не жалел об этой уступке общественному мнению, коль скоро она не скрывала от посторонних глаз тот факт, что он теперь был ╚в норме╩.

Однако Чака по-прежнему таил в душе горькую обиду на э-лангени, травивших его как незаконнорожденного, и на всех, кто так несправедливо обошелся с его матерью, особенно на Сензангакону. Чака был полон твердой решимости возвеличить свою мать и тех, кто был к ней добр, и отомстить тем, кто оскорблял Нанди и издевался над ним. Эта решимость подкреплялась железной волей, которая в свою очередь опиралась на исключительную физическую силу. Таков был Чака в пятнадцать с половиной лет.

Остальные пастухи очень не любили Чаку, особенно те, кто был старше его на год или на два, ибо он оставлял их позади в спорте и во всех других занятиях. К тому же он беззастенчиво и с великой легкостью захватывал руководство любым делом. Из тех же мальчиков, что были младше Чаки, одни обожали его как героя, а другие ненавидели за то, что он и от себя и от них безжалостно требовал дисциплины, неутомимости и энергии.

Около 1802 года в стране э-лангени начался голод, и Нанди не могла больше прокормить детей. Это бедствие известно у зулусов под наименованием мадлату-ле (╚Пусть каждый ест, что может, и помалкивает╩). Люди ели плоды аронника и корни диких растений. Нанди с детьми отправилась в Мпалалу, где у истоков реки Аматикулу, с ама-мбедвени (╚подклан╩ г▓вабе) жил человек по имени Гендеяна, которому она раньше родила сына ≈ Нгвади. Ее встретили ласково, и некоторое время она со своими детьми жила у Гендеяны.

Для Чаки, которому уже исполнилось пятнадцать лет, в чужом краале не было подобающего места. Родичи со стороны отца и матери настаивали на его возвращении. По совету Нанди он отправился в клан Ц▓уну к Мац▓ингваану ≈ грозному соседу своего отца. Рассказывают ≈ впрочем, сообщения об этом внушают сомнение, ≈ что Сензангакона послал подарки вождю Ц▓уну, чтобы тот нарушил закон гостеприимства и убил Чаку. Но вождь благородно отклонил его домогательства и уведомил Чаку, что не может больше ручаться за его безопасность.

Тогда Нанди отправилась с сыном к сестре своего отца, жившей в стране мтетва, ближе к побережью. В то время ни Чака, ни его мать не были важными лицами; напротив, их презирали как бездомных бродяг. Старейшиной округа, подчинявшегося Джобе, где они поселились, был Нгомаан, сын Мг▓омболо из клана Злечени. Вскоре они познакомились с ним. Нгомаан ласково обошелся с Нанди и ее сыном, и Чака никогда этого не забывал. Здесь он жил, окруженный заботой, как в родном доме, и смог наконец отдохнуть душой.

Нанди пришла к мтетва около 1803 года, когда Чаке шел шестнадцатый год. ╚Шесть счастливых лет прожила она с сыном в спокойной обстановке, под лучами солнца, освещавшими жилища добрых мтетва╩.

Чака вместе с другими юношами пас стада. Благодаря его необычайному росту, уму и энергии к нему относились как ко взрослому, и он теперь кроме умут-ша носил, еще и ибетшу (передник такого же размера из мягкой кожи, закрывавший ягодицы). Кроме того, он приобрел несколько легких охотничьих ассегаев и щит из черной коровьей шкуры длиной около восемнадцати и шириной двенадцать дюймов.

Чака подолгу упражнялся в метании копий, пока не научился двумя бросками из трех пронзать на расстоянии пятидесяти ярдов [+9] пучок травы. Само собой разумеется, он из года в год принимал участие в излюбленной игре пастухов уку гваза инсема. Игроки старались пронзить копьем крепкий круглый клубень величиной с небольшой футбольный мяч. Его сталкивали по крутому склону, а вдоль него выстраивались мальчики с заостренными палками в руках, которые они метали как копья в быстро катящийся и подпрыгивающий клубень. Наловчившись в этой игре, мальчики успешно поражали копьями бегущих кроликов и мелких антилоп.

Чака вскоре стал пользоваться непререкаемым авторитетом среди своих товарищей ≈ пастухов. Он особенно увлекался игрой инсема и палочными боями, которые напоминают те, что распространены в Англии, с той лишь разницей, что зулусский юноша вооружен не одной, а двумя палками. Той, которую боец держит в левой руке, он отражает удары. Инсема и палочные бои вырабатывают снайперскую меткость, которой и добивался Чака. Ход поединков регулировался строгими правилами. Так, например, противникам запрещалось толкать друг друга, ударять по суставам пальцев, терять самообладание.

Больше всего Чаке нравились массовые бои соперничающих групп пастухов. Его группа была настолько дисциплинированна и натренированна, что вскоре он побил своих противников и создал союзы, давшие ему власть над остальными пастухами. Несмотря на деятельный и живой нрав, Чака порой уединялся и подолгу сидел, погруженный в мрачные раздумья или в мечты о завоеваниях и власти над целой империей.

В то время страна зулусов еще изобиловала всеми теми дикими зверями, какие водятся в Африке. На мелкий скот нередко нападали леопарды. С помощью, собак пастухи старались загнать хищника в пещеру, заросли или на дерево. Если поблизости оказывались мальчики, их посылали за взрослыми мужчинами. Те прибегали с копьями, прихватив еще собак. Нередко леопард погибал после яростной схватки, покалечив не одного пса и ранив нескольких охотников.

Когда Чаке исполнилось девятнадцать лет, ему довелось участвовать в облаве на леопарда, который забрался на дерево. Юноша не стал ждать появления взрослых, а с двумя метательными копьями и тяжелой палицей подобрался к хищнику на расстояние пятнадцати ярдов. Сверкая глазами, леопард рычал на собак, прыгавших под деревом. Первое копье Чаки попало хищнику в бок, но не затронуло его сердце. Леопард спрыгнул с дерева и с характерным ворчанием бросился на Чаку. Собаки ни на шаг не отставали от зверя, но только смерть может остановить разъяренного леопарда. Чака хладнокровно переложил второе копье в левую руку, а правой охватил свою тяжелую палицу. Еще мгновение ≈ и леопард налетел грудью на копье, наставленное недрогнувшей рукой. Другой рукой Чака со всего размаху ударил леопарда палицей по голове и в один миг покончил со зверем.

Когда на место происшествия прибежали взрослые охотники, они не поскупились на похвалы и решили, что Чака должен сам отнести шкуру старейшине Нгомаану для передачи королю, ≈ шкуры убитых леопардов считались его собственностью.

Нгомаан, очень любивший умного и энергичного юношу, в знак особого благоволения подарил ему корову. Это была первая собственная корова Чаки, и он с гордостью погнал ее домой, к своему приемному отцу Мбийе, который радостно поздравил его. Мбийя был единственным человеком, относившимся к Чаке по-отечески, за что юноша платил ему глубоким уважением. Мбийя несомненно повлиял на Чаку ≈ в этом мы убедимся в дальнейшем.

К двадцати одному году рост Чаки достиг шести футов трех дюймов. Его сильное, пропорционально сложенное тело состояло, казалось, из одних мускулов, сухожилий и костей. Властная, исполненная достоинства осанка, блеск умных глаз говорили о том, что у зулусов появился настоящий вождь.

Хотя Чака был чрезвычайно энергичным и деятельным юношей, он много времени проводил в одиночестве, то предаваясь мечтам, то погружаясь в мрачные раздумья. Гордый дух Чаки не мог примириться с бедностью, его одолевало желание отомстить своим прежним мучителям и наградить тех, кто был добр к нему и к Нанди.

Примечания

[+1] Жук, якобы живущий во внутренностях, который считался, да и сейчас еще считается, причиной задержки менструаций

[+2] ╚И╩ - определитель класса животных и насекомых в зулусском языке. ╚У╩ - определитель класса людей. ≈ Примеч.пер.

[+3] Апострофом обозначаются щелкающие звуки зулусской речи. ≈ Примеч.пер.

[+4] Мать наследника престола. ≈ Примеч.пер.

[+5] Английская миля равна 1609 м. ≈ Примеч.пер.

[+6] М а м б а ≈ разновидность ядовитой змеи. ≈ Примеч.пер.

[+7] B r y a n t A. T. Olden Times in Zululand and Natal. L., 1929. В дальнейшем цитаты из этой работы приводятся без ссылок. ≈ Примеч.пер.

[+8] Дюйм равен 2,5 см. ≈ Примеч.пер.

[+9] Ярд равен 91 см. ≈ Примеч.пер.

[ << ] [ Начала Этногенеза ] [ Оглавление ] [ >> ]